Эрик Адамс / Eric Adams, новый мэр Нью-Йорка

(о ликвидаторах и отзовистах и немного о Гамлете с Лениным)

Eric Adams
Photo: Wikipedia

Новым мэром Нью-Йорка избран бывший капитан полиции NYPD, известный местный политик-демократ, с белозубой улыбкой как у Луиса Армстронга. Ему 61 год, победа Адамса ожидалась — в Нью-Йорке у демократов перевес над республиканцами примерно семь к одному.

До политики Адамс прослужил в полиции двадцать два года лет. Само по себе, да еще и по нынешним временам это не так удивительно. Служба в полиции или в армии, как и вообще государственная служба привлекает стабильностью, упорядоченностью, перспективой продвижения, образования, социальным статусом, гарантированной неплохой пенсией и медицинской страховкой. 

И также отвращает “несистемных” оппозиционеров — как служить, прислуживаться репрессивному государству?

Случай Адамса — это как раз такой чуть ли не идеальный кейс-стади. Он из бедной семьи, родился в Бронксе четвертым ребенком в большой семье, не последним, после него еще появилось двое. Жили в tenement — “коммуналке”, сырой, кишащей крысами и тараканами. Кто бывал в Нью-Йорке не туристом, знает, что это такое, ужас ужасный.

В четырнадцать лет Эрик присоединился к местной уличной шайке “Семь корон” (7-Crowns) со всеми вытекающими. Через год попался вместе с братом — полиция поймала при попытке ограбления. В участке полисмены его избили. Избивали, пока не вмешался другой, черный (африкано-американский) полисмен и остановил коллег. Дальше тюремное заключение, приговор, правда, условный, и длительный пострамватический стресс. 

Но! Адамса, как рассказывают, до глубины души поразил помогший ему черный полисмен, его манера держаться и лучи властной силы, исходившей от этого человека. Юный преступник решает сам стать правоохранителем — чтобы изменить положение дел изнутри, а не из “несистемной оппозиции”. Не “весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем”, а мы войдем в этот мир, станем его частью и изменим его. Кстати, этот выбор поддержал местный пастор, поддержал — и постарался вдохновить Адамса.

Сейчас о новом мэре Нью-Йорка много пишут и еще больше напишут в дальнейшем.

Но вот тот выбор подростка, которому, казалось, готова была дорога в отверженные, в les miserables, в пропащие, — это, может быть, самый интересный момент в биографии Адамса. 

Гамлет в свое время спрашивал, “быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ли смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?” — 

To be, or not to be, that is the question:

Whether 'tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles

And by opposing end them.

 

Гамлетовский вопрос обычно трактуют как выбор между полным уходом от жизни, или даже из жизни — To die—to sleep — Умереть. Забыться. Между полным уходом от жизни и решением принять жизнь со всеми ее бедами и трудностями, не уходить, а сделать что-то. 

Еще живой Маяковский в 1926-м отвечал мертвому Есенину: в нашей жизни помереть не трудно, сделать жизнь — значительно трудней. 

Еще задолго до этого, по следам первой русской революции, среди наших социал-демократов был острый спор между “ликвидаторами” и “отзовистами”. Упрощая, ликвидаторы-меньшевики предлагали вообще отказаться от “несистемных” организаций и ограничиться легальной деятельностью, а “отзовисты” настаивали на уходе из всех легальных институций и продолжении борьбы в несистемной “смертной схватке с целым морем бед”. Ленин тогда добивался, чтобы все законные, открытые возможности социал-демократической деятельности сохранялись. Так же, как и несистемные. 

Этот выбор мне напомнила судьба Эрика Адамса. Как бы далеко от нас ни казался Нью-Йорк, со всеми его особенностями, этот выбор, уйти совсем или войти и побороться — он и с нами остается.

Это я пишу, что называется, “к постановке вопроса”, потому что знаю, что многие и у нас, и в Европе, и в Америке, да и повсюду, об этом спорят и думают бесконечно-бесконечно. И в моем поколении, и в поколении отцов, и наши дети, и уже и внуки. И решать приходится каждому по-своему.

Сейчас о новом мэре Нью-Йорка много пишут и еще больше напишут в дальнейшем. 

Вот еще что. Адамс — второй в истории Нью-Йорка мэр африкано-американец. Первым был Дэвид Динкинс из Гарлема (1990-93 гг.). Он скончался в прошлом году в возрасте 93 лет.

Зато Адамс первый в истории Нью-Йорка мэр-веган. Веган — это значит не есть ни мяса, ни рыбу, ни яиц, ни молочных продуктов. К веганизму, как сообщают, Адамс пришел, когда у него обнаружился диабет. А теперь приобщает к ЗОЖу остальных.

А здесь двойник Эрика Адамса поет вечный-вечный “Как прекрасен этот мир” — “What a Wonderful World” — Louis Armstrong - What a wonderful world  ( 1967 )