Первый тур
региональных выборов во Франции в воскресенье (6 декабря) дал оглушительную, как
кажется, победу крайне правой партии Марин Ле Пен — «Национальному
фронту»
Выборы
региональные, но это серьезно и для самой Франции, и для всей Европы, и
для отношений Европы с Россией. Олланд сейчас чуть ли не главный друг
России на Западе, но Ле Пен — еще более близкая подруга.
Серьезно, во-первых, потому что это важная проба сил перед президентскими выборами 2017 года. До них всего полтора года. Во-вторых, у региональных советов во Франции большие полномочия, свои бюджеты, свои поступления, свое распределение — кому, сколько, чего, а кому меньше или вовсе ничего. В-третьих, западные демократии так устроены, что голоса, поданные за оппозицию, не пропадают за так, а учитываются властью в определении политических приоритетов.
Знакомая беженка на севере Франции, где особенно сильны позиции «Нацфронта», с тревогой спрашивает меня: а с нами-то что будет, не начнут ли прижимать? Подруга из альпийского региона рассказывает, что весь день ругалась с мужем. Он — за лепенистов, она — за левых. Уже во время подсчета голосов разговаривали с еще одной подругой из Аквитании, на юго-западе страны. С британским и французским гражданством, никак не могла решить, за кого отдать голос — по сердцу, за своих зеленых, или по «умной» тактике — за социалистов, чтобы лучше общий результат был…
Марин Ле Пен баллотировалась в регионе Север - Па-де-Кале - Пикардия, где НФ получил 40% голосов. Ее племянница 25-летняя Марион Марешаль Ле Пен (внучка основателя «Нацфронта») также достигла 40% рубежа в своем регионе Прованс - Альпы - Лазурный берег. «Национальный фронт» вышел на первое место в шести из 13 регионов Франции и в целом по стране получил 30% голосов. Республиканцы Саркози на втором месте с 27,2%, на третьем социалисты Олланда с 22,7%.
Картина кажется ясной: «Нацфронт» — «первая партия Франции», какой она себя громогласно и провозглашает. Нужны, впрочем, серьезные оговорки. Во-первых, это только первый тур. С высоким уровнем абсентеизма. По данным социологической службы IPSOS, 49,5% избирателей не участвовали в голосовании. К первому туру нередко отношение легкое — потом, мол, разберемся. В первом французы голосуют обычно по сердцу, во втором — по уму. Ни один из ведущих кандидатов нацфронта не преодолел 50-процентный барьер, необходимый для победы в первом туре по мажоритарной системе. Если сравнить, например, с цифрами первого тура президентских выборов 2012 года, то тогда «Нацфронт» Ле Пен получил 6,4 миллиона голосов. Сейчас — 5,5 миллиона, намного меньше. Так что, как пишет самая массовая газета страны Ouest France, обвальной победы — raz des marées — не получилось.
С тех пор как Марин Ле Пен сменила папашу Ле Пена во главе «Нацфронта», она последовательно переводила ее в мейнстрим. Традиции сохраняла, но избавлялась от крайностей. Вплоть до исключения своего одиозного папы из партии. Новое лицо партии прошло первую проверку на выборах 2012 года, сначала президентских, потом парламентских. Сама Марин в парламент не прошла, зато прошла Марион Марешаль Ле Пен, став тогда в 22 года самым молодым депутатом в истории (послезавтра ей будет 26 лет). На последних выборах в Европарламент «Нацфронт» вышел на первое место с 24,86% голосов, опередив и основную правоцентристскую партию UMP, нынешних республиканцев (20,80%), и социалистов (13,98%). Евродепутатом стала и Марин Ле Пен.
Руководители «Нацфронта» возражают даже против традиционной этикетки «крайне правые». «Мы не крайне правые, мы голлисты»,— говорит главный медиастратег партии Флориан Филиппо. Голлисты, то есть наследники де Голля? Это означает, что «Национальный фронт» претендует теперь на роль главной оппозиционной партии справа, готовясь оттеснить «президентскую» партию Саркози.
Прежде «Нацфронт» поддерживали лишь расисты, ксенофобы, сторонники «чистоты» нации. Вряд ли они исчезли, но теперь Фронту симпатизируют и другие «мировоззренческие категории». Сыграл свою роль и «фактор терроризма» — две потрясшие мир атаки экстрим-исламистов в этом году, январский расстрел редакции «Шарли» и серия терактов в Париже в ноябре с сотнями погибших и раненых.
В такой ситуации, когда «Национальный фронт» обвиняет во всех бедах иммигрантов, глобализацию, ЕС, еврозону, своих бюрократов, к нему прислушиваются. «Национальный фронт» выступает за ограничение иммиграции, за возвращение к франку, за выход из Евросоюза и его воссоздание на основе союза суверенных держав. «Национальный фронт» — это государственники. Ле Пен — за усиление роли государства во всех сферах, в том числе в экономике — за протекционизм, против глобализма и за усиление госконтроля не только в здравоохранении и образовании, но и в банковской сфере, в энергетике, на транспорте, за сохранение системы соцстраха. Это важно отметить, чтобы понять, почему «Нацфронт» кажется приемлемым и для некоторых работников госсектора с их влиятельными профсоюзами — традиционной опорой левых.
Серьезно, во-первых, потому что это важная проба сил перед президентскими выборами 2017 года. До них всего полтора года. Во-вторых, у региональных советов во Франции большие полномочия, свои бюджеты, свои поступления, свое распределение — кому, сколько, чего, а кому меньше или вовсе ничего. В-третьих, западные демократии так устроены, что голоса, поданные за оппозицию, не пропадают за так, а учитываются властью в определении политических приоритетов.
Знакомая беженка на севере Франции, где особенно сильны позиции «Нацфронта», с тревогой спрашивает меня: а с нами-то что будет, не начнут ли прижимать? Подруга из альпийского региона рассказывает, что весь день ругалась с мужем. Он — за лепенистов, она — за левых. Уже во время подсчета голосов разговаривали с еще одной подругой из Аквитании, на юго-западе страны. С британским и французским гражданством, никак не могла решить, за кого отдать голос — по сердцу, за своих зеленых, или по «умной» тактике — за социалистов, чтобы лучше общий результат был…
Марин Ле Пен баллотировалась в регионе Север - Па-де-Кале - Пикардия, где НФ получил 40% голосов. Ее племянница 25-летняя Марион Марешаль Ле Пен (внучка основателя «Нацфронта») также достигла 40% рубежа в своем регионе Прованс - Альпы - Лазурный берег. «Национальный фронт» вышел на первое место в шести из 13 регионов Франции и в целом по стране получил 30% голосов. Республиканцы Саркози на втором месте с 27,2%, на третьем социалисты Олланда с 22,7%.
Картина кажется ясной: «Нацфронт» — «первая партия Франции», какой она себя громогласно и провозглашает. Нужны, впрочем, серьезные оговорки. Во-первых, это только первый тур. С высоким уровнем абсентеизма. По данным социологической службы IPSOS, 49,5% избирателей не участвовали в голосовании. К первому туру нередко отношение легкое — потом, мол, разберемся. В первом французы голосуют обычно по сердцу, во втором — по уму. Ни один из ведущих кандидатов нацфронта не преодолел 50-процентный барьер, необходимый для победы в первом туре по мажоритарной системе. Если сравнить, например, с цифрами первого тура президентских выборов 2012 года, то тогда «Нацфронт» Ле Пен получил 6,4 миллиона голосов. Сейчас — 5,5 миллиона, намного меньше. Так что, как пишет самая массовая газета страны Ouest France, обвальной победы — raz des marées — не получилось.
С тех пор как Марин Ле Пен сменила папашу Ле Пена во главе «Нацфронта», она последовательно переводила ее в мейнстрим. Традиции сохраняла, но избавлялась от крайностей. Вплоть до исключения своего одиозного папы из партии. Новое лицо партии прошло первую проверку на выборах 2012 года, сначала президентских, потом парламентских. Сама Марин в парламент не прошла, зато прошла Марион Марешаль Ле Пен, став тогда в 22 года самым молодым депутатом в истории (послезавтра ей будет 26 лет). На последних выборах в Европарламент «Нацфронт» вышел на первое место с 24,86% голосов, опередив и основную правоцентристскую партию UMP, нынешних республиканцев (20,80%), и социалистов (13,98%). Евродепутатом стала и Марин Ле Пен.
Руководители «Нацфронта» возражают даже против традиционной этикетки «крайне правые». «Мы не крайне правые, мы голлисты»,— говорит главный медиастратег партии Флориан Филиппо. Голлисты, то есть наследники де Голля? Это означает, что «Национальный фронт» претендует теперь на роль главной оппозиционной партии справа, готовясь оттеснить «президентскую» партию Саркози.
Прежде «Нацфронт» поддерживали лишь расисты, ксенофобы, сторонники «чистоты» нации. Вряд ли они исчезли, но теперь Фронту симпатизируют и другие «мировоззренческие категории». Сыграл свою роль и «фактор терроризма» — две потрясшие мир атаки экстрим-исламистов в этом году, январский расстрел редакции «Шарли» и серия терактов в Париже в ноябре с сотнями погибших и раненых.
В такой ситуации, когда «Национальный фронт» обвиняет во всех бедах иммигрантов, глобализацию, ЕС, еврозону, своих бюрократов, к нему прислушиваются. «Национальный фронт» выступает за ограничение иммиграции, за возвращение к франку, за выход из Евросоюза и его воссоздание на основе союза суверенных держав. «Национальный фронт» — это государственники. Ле Пен — за усиление роли государства во всех сферах, в том числе в экономике — за протекционизм, против глобализма и за усиление госконтроля не только в здравоохранении и образовании, но и в банковской сфере, в энергетике, на транспорте, за сохранение системы соцстраха. Это важно отметить, чтобы понять, почему «Нацфронт» кажется приемлемым и для некоторых работников госсектора с их влиятельными профсоюзами — традиционной опорой левых.
Эта заметка опубликована также в моей колонке "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться.
Андрей Жвирблис, обозреватель Business FM (Россия), говорит в своем комментарии:
"Результаты
региональных выборов не стали сенсацией — все ожидали прорыва
«Национального фронта». [...] 40% — это еще не окончательный
результат, несомненно, во втором туре для «Национального фронта» будет
некоторое снижение. Что здесь симптоматично? Как пример можно привести
регион Прованс-Кот д'Азюр — это всем известная Ницца, где лидирует
Марион Марешаль Ле Пен.
Сам старый Ле Пен уже радостно приветствовал ее
неким твитом, где он прикрепил фотографию мэра Ниццы Кристиана Эстрози,
танцующего в компании евреев — очень симптоматично. Однако замечу, что
не так давно Жан-Мари Ле Пена самого исключили из партии из-за
ксенофобских и расистских выходок. «Национальный фронт» постарался
обелить свой образ и стать более терпимой, более сдержанной партией.
Что
интересно в примере именно Ниццы, Кристиан Эстрози, ее нынешний мэр,
как раз имеет все шансы победить во втором туре: он набрал 26% голосов, в
то время как представитель «Союза левых сил» Кристиан Коснер набрал
16,5% — чуть больше, чем ему предсказывали. А все остальные голоса
собрали более мелкие партии в основном левого толка.
И в этой ситуации
на региональных выборах может повториться то, что произошло некогда на
президентских выборах [2002 года - прим.ред.], когда во второй раз избирался Жак Ширак и
говорили, что у него шансов практически нет. Но именно то, что во второй
тур тогда вышел Жан-Мари Ле Пен, и позволило мобилизовать силы, и во
втором туре Жак Ширак с очень хорошим счетом выиграл. Здесь то же самое
может произойти, когда набравший 26% Эстрози окажется во главе во втором
туре, потому что все его противники начнут голосовать за него, лишь бы
не голосовать за «Национальный фронт».
Читайте также портрет Марин Ле Пен и об истории с российским кредитом ее нацфронту в моей статье "Наши деньги правые" в Коммерсанте/Огоньке (декабрь 2014 г.). О Ле Пенах как "кремлевском проекте" читайте в статье (перевод на русский) из L'Obs (бывший "Нувель обсерватер").
Комментариев нет:
Отправить комментарий