 |
| Ирина Савватеева. |
Я буду деревом.
Когда-то... Потом...
На радостной земле...
И в час назначенный, к закату,
Я появлюсь в прохладной мгле.
Я выйду тонкой и несмелой,
Едва заметной, но живой.
Почти беспомощной, незрелой,
Боясь услышать голос свой.
Но поутру, когда на небе
Взметнется огненно-светло,
Когда весь мир, ликуя в неге,
Восславит радость и тепло,
Я буду знать: мой путь — назначен!
На Солнце! К Солнцу! Вслед за ним!
И я пойду. И стану зрячей.
Я этот путь приму своим.
И только — вверх. Вперед и выше.
И только — так. Назло ветрам.
Пусть треплют! Пусть срывают листья!
Пусть гнут и воют. Не отдам
Свой выбор: ветви — только к солнцу!
Корнями — жестко, вглубь земли!
И эти громы и накаты,
И грозы с бурями — мои!
Я буду верить: тучи — схлынут,
Издохнет ветер, сгинет мрак,
И солнца луч в безбрежной сини
Блеснет. И это будет — знак!
И птицы трелями и счастьем
Зальются в кроне у меня,
И листья с гомоном и страстью
Восславят хором радость дня!
И будет голос мой — прекрасен.
И буду сильной — как скала.
И каждый день мой — не напрасен.
Я буду деревом. Тогда.
(перепубликуется с разрешения автора, опубликовано 3 декабря 2015 г. на странице И.Савватеевой в Facebook)
Экологический буддизм этого стихотворения не случаен. Ирина Савватеева в ее нынешнем воплощении — известный садовод, соруководитель паркового хозяйства "Питомник Савватеевых" (страница в FB). Хотя всей пишущей братии, как и сестрии, она хорошо известна как блестящий журналист старой "Комсомолки" и "Известий".
В "Известиях" мы с Савватеевой вместе работали в экономическом отделе. Материалы Ирины, или заметки, как мы тогда говорили, хотя "заметка" могла быть и во всю полосу, отличала ясность изложения самых сложных социально-экономических вопросов и еще подкупающе легкий, звонкий стиль. На планерке спрашивали, есть Савватеева? Если материал был — на ура шел в номер.
Свой голос у Савватеевой и в стихах.
Можно было бы написать сочинение на тему "образ дерева в русской поэзии" (например, Лермонтов про сосну — на севере диком стоит одиноко), но сейчас только об одном этом. У этого стихотворения, помимо народной тотемности, экобуддистского перевоплощения и ласкового гелиотропизма профессионального садовника, есть еще один, загадочный план.
"Я буду деревом" звучит одически. "И будет голос мой — прекрасен", это могло бы быть и в любом из известных Exegi monumentum. Сравните, например, с мраморной строкой "И долго буду тем любезен я народу".
Оригинальна и конструкция стиха. Савватеева нестандартно разбивает строчки. В конце каждой — музыкальные синкопы, дающие эмоциональные акценты (ликуя в неге, трелями и счастьем). Стандартная цезура где-то посередине строки дает ритмический динг-донг, как колокольчик, а спрятанная внутри строк рифма (когда-то - закату или пойду - приму) — ключ к логике всей композиции.
Можно было бы разбить на строчки и по-другому, но как автор решил, так и будет, так и остаётся — голос мой прекрасен.
А что еще спрятано? Дерево, от нежного беззащитного ростка до могучей ветвистой матери-кроны, — это понятно. Почему что-то еще слышится в гомоне и трелях? И что?
Еще — мятежность. Сравните: "И солнца луч в безбрежной сини" с вот этим: "Над ним луч солнца золотой." Или вот это, здесь уже не одна мятежность, еще и маршевая поступь: "И только — вверх. Вперед и выше". Не узнаете? Так это вот что: "Всё выше, выше и выше стремим мы полёт наших птиц" (Хайт-Герман). Савватееву, как и меня, с "Маршем авиаторов" связывают давние теплые воспоминания — близкие работали в академии Жуковского, тогда помещавшейся в Петровском замке на Ленинградском проспекте.
Я буду деревом. Когда-то. Можно подумать, даже упрек бросить: как-то это грустно. О смерти что ли? И потом, если к солнцу, назло ветрам, то почему не сейчас-то, не сегодня? Так в этом и есть разгадка второго, тайного смысла предметов. Грустно подумать можно было бы, если бы не жизнеутверждающая звонкость. Пусть гнут и воют. Не отдам свой выбор: ветви — только к солнцу! Корнями — жестко вглубь земли.
Это уже не буддистское ожидание будущего просветления-сатори. Это про меня, про нас сегодняшних. А завтра, завтра что ж — мы все будем деревьями. Тогда.
Когда-то... Потом...
На радостной земле...
И в час назначенный, к закату,
Я появлюсь в прохладной мгле.
Я выйду тонкой и несмелой,
Едва заметной, но живой.
Почти беспомощной, незрелой,
Боясь услышать голос свой.
Но поутру, когда на небе
Взметнется огненно-светло,
Когда весь мир, ликуя в неге,
Восславит радость и тепло,
Я буду знать: мой путь — назначен!
На Солнце! К Солнцу! Вслед за ним!
И я пойду. И стану зрячей.
Я этот путь приму своим.
И только — вверх. Вперед и выше.
И только — так. Назло ветрам.
Пусть треплют! Пусть срывают листья!
Пусть гнут и воют. Не отдам
Свой выбор: ветви — только к солнцу!
Корнями — жестко, вглубь земли!
И эти громы и накаты,
И грозы с бурями — мои!
Я буду верить: тучи — схлынут,
Издохнет ветер, сгинет мрак,
И солнца луч в безбрежной сини
Блеснет. И это будет — знак!
И птицы трелями и счастьем
Зальются в кроне у меня,
И листья с гомоном и страстью
Восславят хором радость дня!
И будет голос мой — прекрасен.
И буду сильной — как скала.
И каждый день мой — не напрасен.
Я буду деревом. Тогда.
(перепубликуется с разрешения автора, опубликовано 3 декабря 2015 г. на странице И.Савватеевой в Facebook)
Экологический буддизм этого стихотворения не случаен. Ирина Савватеева в ее нынешнем воплощении — известный садовод, соруководитель паркового хозяйства "Питомник Савватеевых" (страница в FB). Хотя всей пишущей братии, как и сестрии, она хорошо известна как блестящий журналист старой "Комсомолки" и "Известий".
В "Известиях" мы с Савватеевой вместе работали в экономическом отделе. Материалы Ирины, или заметки, как мы тогда говорили, хотя "заметка" могла быть и во всю полосу, отличала ясность изложения самых сложных социально-экономических вопросов и еще подкупающе легкий, звонкий стиль. На планерке спрашивали, есть Савватеева? Если материал был — на ура шел в номер.
Свой голос у Савватеевой и в стихах.
Можно было бы написать сочинение на тему "образ дерева в русской поэзии" (например, Лермонтов про сосну — на севере диком стоит одиноко), но сейчас только об одном этом. У этого стихотворения, помимо народной тотемности, экобуддистского перевоплощения и ласкового гелиотропизма профессионального садовника, есть еще один, загадочный план.
"Я буду деревом" звучит одически. "И будет голос мой — прекрасен", это могло бы быть и в любом из известных Exegi monumentum. Сравните, например, с мраморной строкой "И долго буду тем любезен я народу".
Оригинальна и конструкция стиха. Савватеева нестандартно разбивает строчки. В конце каждой — музыкальные синкопы, дающие эмоциональные акценты (ликуя в неге, трелями и счастьем). Стандартная цезура где-то посередине строки дает ритмический динг-донг, как колокольчик, а спрятанная внутри строк рифма (когда-то - закату или пойду - приму) — ключ к логике всей композиции.
Можно было бы разбить на строчки и по-другому, но как автор решил, так и будет, так и остаётся — голос мой прекрасен.
А что еще спрятано? Дерево, от нежного беззащитного ростка до могучей ветвистой матери-кроны, — это понятно. Почему что-то еще слышится в гомоне и трелях? И что?
Еще — мятежность. Сравните: "И солнца луч в безбрежной сини" с вот этим: "Над ним луч солнца золотой." Или вот это, здесь уже не одна мятежность, еще и маршевая поступь: "И только — вверх. Вперед и выше". Не узнаете? Так это вот что: "Всё выше, выше и выше стремим мы полёт наших птиц" (Хайт-Герман). Савватееву, как и меня, с "Маршем авиаторов" связывают давние теплые воспоминания — близкие работали в академии Жуковского, тогда помещавшейся в Петровском замке на Ленинградском проспекте.
Я буду деревом. Когда-то. Можно подумать, даже упрек бросить: как-то это грустно. О смерти что ли? И потом, если к солнцу, назло ветрам, то почему не сейчас-то, не сегодня? Так в этом и есть разгадка второго, тайного смысла предметов. Грустно подумать можно было бы, если бы не жизнеутверждающая звонкость. Пусть гнут и воют. Не отдам свой выбор: ветви — только к солнцу! Корнями — жестко вглубь земли.
Это уже не буддистское ожидание будущего просветления-сатори. Это про меня, про нас сегодняшних. А завтра, завтра что ж — мы все будем деревьями. Тогда.
В жизни, как известно, среди прочего нужно обязательно посадить дерево. А если это целый питомник, тогда... Тогда просто можно снять шляпу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий