Бабушки, комиссары, жиды и революция

(Записки Мисимы)

П

Е.Мишина

осле небольшого перерыва Тетрадки продолжают публикацию искрометных заметок любимого автора редакции — Екатерины Мишиной, она же Мишима.

Эта публикация связана с роковой датой — 80-летием начала второй мировой войны. Холокост, в Польше, Литве, Белоруссии вообще не осталось советских и местных граждан известной этнической принадлежности, или национальности, если по-советски.

Я свою родную бабушку Гиту Иосифовну никогда не видела, она умерла за много лет до моего рождения. Знаю, что была очень умной, судя по сохранившимся фотографиям — красивой нестандартной красотой. Один глаз слегка косил, взгляд получался немного ведьминский. 

А еще знаю, что когда дед-белорус решил на ней жениться, белорусская родня этому не обрадовалась до такой степени, что многие прекратили с ним общаться. В конце 1940-х гг. дед с бабкой и детьми переехали в Москву, и на рынок пришлось ходить ему: бабушку там обзывали жидовкой и кидали в нее гнилыми помидорами. Меня воспитывала ее родная сестра, обожаемая бабушка Поля. 

И слово "еврейка " я услышала впервые, когда бабушка Поля на улице разговорилась с какой-то женщиной, и та, косясь на меня, тихо сказала : "Я еврейка". Бабушка ответила, что она тоже еврейка, и какое-то время они тихо о чем-то говорили. 

По дороге домой я спросила, что такое "еврейка". 

— Вырастешь — поймешь,— сказала бабка. 

Я выросла. И поняла.

***

Вторая бабушка, Лидия Даниловна, была из рода Агарковых, единственная из всей семьи чудом уцелела во время гражданской войны. 

И к ним на Орловщину в 1923 г. приехал строить социализм мой будущий дед, красноармеец с тремя классами церковно-приходской школы в активе. Увидел барышню, дворянского недобитка, и начал красиво ухаживать: достал пистолет и изложил имеющиеся варианты — сочетаться браком или пулю в висок. 

Бабка выбрала второй вариант и вышла замуж, а работать ей пришлось в одной из исправительно-трудовых  колоний для несовершеннолетних правонарушителей. В такие колонии очень стремились попасть и взрослые правонарушители — пайка была там чуть получше. 

В колонии, где бабка работала, был свой пионерский отряд, в котором попадались великовозрастные небритые пионеры в наколках. Иногда по ночам эти пионеры совершали набеги на окрестные сельпо и на утреннее построение выходили опухшие и похмельные. Когда семья в итоге переехала в Москву, бабка пошла работать штамповщицей на швейную фабрику. И никто, похоже, не спрашивал у нее, за большевиков она или против. А она не говорила.

©Е.Мишина, подготовка публикации ©А.Аничкин/Тетрадки. 
Подписывайтесь на наше издание, чтобы не пропускать её яркие рассказы (достаточно вписать адрес мейла в окошке подписки наверху страницы справа). Читайте также "Пролог. (Рождение Мисимы)".  Другие записки смотрите в "Тетрадках" по этикетке (тегу) "Мишина". 
Приглашаем поддержать "Тетрадки" материально через PayPal (см.кнопку вверху справа). Всего сто рублей/1,5 евро/50 гривен серьезно помогут продолжать выпуск "Тетрадок"!