Я хочу быть чаем в твоей пиале, чтоб обжигать тебе губы

Парижские власти режут "замки любви" на знаменитом Пондезаре у Лувра. Туда со всего света приходят влюбленные, чтобы прицепить маленький замочек в знак вечной и верной. Одни переживают, романтичное место пропадает. Другие радуются, пошлый обычай изгоняют. 

Я знаете что вспомнил? Рассказ "Старая песня" (1959) лучшего советского писателя Юрия Трифонова (Обмен, Дом на набережной, Старик).

Разные зануды объясняют, что у Трифонова в 50-е был оттепельский кризис, не знал, что писать, как писать. Уехал в Среднюю Азию. Подражал Хемингуэю, лузер. 

Только потом проснулся, встал против, написал московский цикл, потом вообще почти диссидентские "Дом на набережной" и "Старик".

А вот и нет. Цикл среднеазиатских рассказов Трифонова просто потрясает эмоциональной силой. 

Вот отрывок из моего любимого, "Старая песня". Парень-туркмен (Ораз - это чье имя? какой народности?) едет с русской подругой в поезде. В вагоне поют народные певцы бахши. Это раздражает толстого пассажира в обывательском чесучовом костюме, но молодая пара слушает, далее цитата:

Придвинувшись к своему другу, девушка осторожно берет его руку с длинными смуглыми пальцами и бледными ногтями и гладит ее своей рукой.

— Ну, о чем, например, эта песня? — спрашивает человек в чесучовом пиджаке.

— Это старая песня.

— А слова её?

— Слова... Я хочу быть чаем в твоей пиале, чтоб обжигать твои губы.

— Да? Я хочу быть чаем? Не понимаю. 

Но девушка понимает. Она повторятет тихо:

— Я хочу быть чаем в твоей пиале. Чтобы обжигать тебе губы.