Что о нас думают в Европе?

Н.А.Добролюбов
в Неаполе, 1861 г.
(фото Ж.Грилле)

(Письмо русского, отрывок)

Перед твоим державным блеском

Народы робко клонят взор!

А.Хомяков

...меня одолела страшная охота узнать мнение иностранцев о наших соотечественниках. Делать нечего, пришлось самому заняться собиранием необходимых сведений. Не знаю, сходятся ли они с тем, что говорил г.Хомяков, но полагаю, что большого разноречия между нами быть не может ибо всё, что узнал я, совершенно подходит под эпиграф, выставленный мною в начале письма.

"...на нас никто не смотрит прямо,

а всегда исподлобья"

С самого выезда моего за границу я на каждом шагу убеждался в справедливости того, что перед державным нашим "блеском народы робко клонят взор", иначе сказать, что на нас никто не смотрит прямо, а всегда исподлобья. В Берлине многие из наших соотечественников уже жаловались на грубость прусского народа, который узнали они по кельнерам своих отелей. Кельнеры эти смотрели на нас большею частию косо, и обращение их с нами было исполнено всяческих резервов и натянутого достоинства. Мне случилось слышать объяснение этого явления в разговоре кельнера с портье. Портье жаловался, что какой-то русский барин оказался скрягою и совершенно забыл при отъезде исполнить свою обязанность относительно старика, который хлопотал для него много - и письма его отправлял, и ночью для него беспокоился (так как помянутый русский любил ночные прогулки), и беспрестанно возился с звонком его, не перестававшим заливаться целое утро то за тем, то за другим... "Я ему никогда вида не подал, что он мне так надоел, - говорил старик, - всегда ему в глаза глядел, думал, что он должен чувствовать, а он вот как!"

"Да, как же, чувствуют они, - возразил кельнер, как видно, более опытный и считавший себя вправе делать наставления, - русский - это известно, что за человек: смотри ему в глаза, он на тебя плюет и всякую твою услугу за ничто считает; а сделай ему такую рожу, что обругать его хочешь, да внимания на него не обращай большого, сейчас же укротится и просить станет вежливо, и Trinkgeld даст хорошие". Впоследствии я заметил, что такое мнение особенно распространено только в городах, ближайших к нашей границе, но чем далее, тем более русские теряют, как видно, их национальный характер или перестают его обнаруживать. Я объясняю это тем, что русский человек чрезвычайно смышлен и понятлив: выехав за границу и видя, что на него смотрят искоса и что чем он себя грознее держит, тем менее встречает угодливости, он с неимоверною быстротою изменяет свои принципы - да так, что, например, в Дрездене нравы русских уже совсем другие, нежели в Берлине.

...русские путешественники, выезжавшие в Европу через австрийскую границу, приходили тоже к грустной необходимости изменить свои обычаи, но несколько позже и притом другим путем: они были "биты рублем", по нашей родной пословице. Само собою разумеется, что так как русские - народ молодой, и Россия - полнощный исполин, то между русскими путешественниками находилось весьма много таких, которые совершенно не понимают, что такое боль от рубля, и потому во всё время путешествия остались совершенно нечувствительными к рублевым ударам европейских пигмеев. Этим и объясняется, что некоторые успевали доехать до Италии (а иные, говорят, даже до Константинополя и Иерусалима), сохранив в совершенстве первобытную чистоту русских нравов и не понимая других ударов, кроме тех, которые считаются у киевских педагогов необходимыми для вперения чувства законности в детские сердца...

Николай Добролюбов, "Что о нас думают в Париже?" (статья 1861 г., полный текст здесь)