"Жизнь и судьба" выпущена на свободу.

Василий Гроссман (1945 г.)

Замечательная новость: ФСБ передала в министерство культуры рукопись великого романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", украденного у нашей культуры пятьдесят с лишним лет назад, в 1961 году.

В сообщении "Эха Москвы" немало неясного. Почему передали в министерство культуры, а не наследникам? И потом, главным предметом конфискации был готовый машинописный оригинал романа, а говорится о передаче “рукописного текста”. Машинописный текст с серьезными купюрами Гроссман и передал в журнал “Знамя” осенью 1960 года. Он, по всей видимости, действительно рассчитывал на то, что роман будет опубликован. Вместе с машинописными копиями сотрудники КГБ конфисковали и рукописные материалы. Обыск и изъятие романа произошли в феврале 1961 года. 

Позже Гроссман обратился с письмом к Хрущеву, в котором просил “освободить” роман. Дело было передано главному идеологу партии Суслову, тот поручил цековским литературоведам подготовить заключение. От них, видимо, и пришел знаменитый теперь абсурдизм, высказанный Сусловым: “роман можно будет опубликовать лет через двести”.

В сообщении упоминается "Новый мир", говорится, что была конфискована копия романа, имевшаяся у главного редактора журнала Твардовского. Может сложиться впечатление, что Гроссман отдал роман для публикации туда. На самом деле писатель был тогда в ссоре с Твардовским и книгу он отдал Вадиму Кожевникову в "Знамя", по его просьбе.

У Твардовского действительно был экземпляр романа. Жены писателей помирили их, и Гроссман, все ждавший ответа из "Знамени", дал Твардовскому книгу “просто почитать”. Видимо отсюда и возникает в сообщениях “Новый мир”. Что, по иронии, служит косвенным подтверждением: в КГБ настучали из “Знамени”, раз оттуда не надо было конфисковывать, а только из "Нового мира".

Кожевников рассчитывал с помощью новой работы Гроссмана поднять престиж “Знамени”. Известно было, что “Жизнь и судьба” — это продолжение с трудом пробитого Твардовским и Фадеевым, но к тому времени очень популярного романа “За правое дело”. Кроме самого Кожевникова роман прочитали его подчиненные Кривицкий и Скорино. Когда поняли, с какой бомбой имеют дело, стали тщательно скрывать от других сотрудников журнала. Об этом рассказал Николай Чуковский (сын Корнея Чуковского), в то время хорошо знавший, что происходило в литературных кругах.

В "Знамя" роман пришел с серьезными авторскими сокращениями. Гроссман понимал, что целиком опубликовать его не было никакой надежды и выбросил несколько ключевых глав. Не было, в частности, знаменитой беседы старого большевика, коминтерновца Мостовского с эсэсовским интеллектуалом Лиссом. "Мы такие же, как вы. Ваша победа - это наша победа." Глава в романе ключевая для понимания замысла писателя, заслуживающая публикации как отдельное произведение. По исключительности сравнимая с “Великим инквизитором” Достоевского.

Этой главе посвящен отдельный эпизод в радиопостановке Би-би-си по роману. Её нет в безобразной российской телеэкранизации “Жизни и судьбы”, как и других сцен и мотивов, делающих роман великим. 

И еще одна ирония судьбы. Именно полный писательский вариант, а не купированная версия, был все же спрятан от КГБ, вывезен много позже, уже после смерти Гроссмана, на Запад и в конце концов опубликован на английском (перевод Роберта Чандлера) в Швейцарии и вскоре после этого на французском.

В России книга вышла в годы горбачевской гласности, но заслуженное место в литературном и общественном обиходе так еще и не заняла. Лишь в последние годы, во многом благодаря усилиям английских историков, писателей и журналистов, она вышла на первые места в пантеоне русской литературной славы.

Подробнее о том, как книга попала в КГБ, читайте в моей заметке в "Тетрадках" (опубликована в 2011 г.).

Фото отсюда.