Бюст: свобода приходит какая?

Делакруа. "Свобода, ведущая народ".

Носить или не носить это предмет женского нижнего белья, это, скажем так, не мой вопрос, но все же. За последние лет пятьдесят женщин совсем запутали: то можно, то нельзя, то полезно, то вредно. 

Кто подростком был в 60-70-е, помнит, как здорово было, когда вдруг показалось, что можно не носить. В смысле им, а не нам. Сначала моду загорать без верха завели француженки у себя на ривьерах. Потом начался women’s lib — то есть как часть борьбы за равноправие. Свобода приходит нагая, если мужчинам можно, то почему нам нельзя. Демонстрации были, жгли на кострах как атрибут рабства. Потом, уже в 80-е начался power dressing — наоборот, женская одежда обрела мужские черты. Еще чуть позже, опять перевернулось, женское стало акцентироваться, даже с агрессией. Помнит кто Wonderbra и остроконечный бюстгальтер Мадонны? Ну и до наших дней докатилось, с протестми в стиле Femen. 

В общем волнует, как и раньше. И все время исследователи противоположные советы дают. И среди лучшей половины человечества согласия, вроде бы нет. Одни говорят, удобнее, спокойнее, другие — терпеть не могут.

И вот во Франции вышли предварительные результаты многолетнего исследования, которое, может быть, окончательно решит многолетний спор.

Представьте себе, 15 лет человек ничем другим не занимался, кроме измерения женской груди и ее изменений с течением времени в зависимости от того, носят или не носят. Человек этот — профессор Жан-Дени Руйон из исследовательской клиники (CHU) университета Безансона. Кто как выбирает себе занятие в жизни. Кому интересно, Руйон — специалист в области спортивной медицины.  

Он, вооруженный модифицированной логарифмической линейкой и штангенциркулем скрупулезно мерил груди 320 женщин-добровольцев в возрасте от 18 до 35 лет. Сравнивал размеры, расположение и форму, в том числе сосков, у тех, кто носит, с теми, кто нет.

Главный вывод Руйона: “Ни с медицинской, ни с физиологический, ни с анатомической точки зрения грудь ни в чем не выигрывает от того, что у нее отнимают гравитацию. Напротив, грудь опадает при ношении бюстгальтера”. Предварительные данные, подчеркивает профессор, указывают на то, что когда молодые женщины переставали носить лифчик, никакого ухудшения в форме груди не происходило, напротив широко отмечалось заметное улучшение. У женщин, которые не носили лифчик, профессор, например, отметил “повышение положения сосков в отношении плечевой линии в среднем на семь миллиметров в год”. Как говорит одна участница исследования, из неносящих, “многое лучше — дыхание, осанка, да и спина у меня меньше болит”.

“Это только предварительные результаты,— признает Жан-Дени Руйон. — Выборка из трехсот молодых женщин не представляет все население Земли. Конечно, есть другие факторы, чтобы решить, носить или не носить. Многим женщинам просто удобнее с лифчиком. И потом 45-летняя мать никакого явного выигрыша не получит, если перестанет его носить”. 

Данные, полученные французским ученым, широко обсуждает мировая женская общественность, многие отнеслись к ним скептически. Пока трудно сказать, скажутся ли они на рынке нижнего белья, сократившемся за годы кризиса. Объёмы его остаются тем не менее внушительными  — до 2,5 млрд.евро в год. Причем француженки лидируют в мире по покупкам нижнего белья, тратят примерно по сто евро в год. Правда, несколько лет назад произошло важное изменение: женщины старше 35 впервые опередили более молодых по сумме, которую тратят на белье. Про долю бюстгальтеров в этих покупках сказать не могу.

Как бы то ни было, профессор Руйон, как серьезный ученый, подчеркивает, что его данные лишь предварительные и неполные. 

“Нам просто придется набрать больше участниц для исследований в будущем”,— говорит он.

Сколько же нужно? 

“Для более точных результатов понадобилось бы 300 тысяч человек”,— говорит он. 

Есть желающие?

Эта заметка опубликована также в моем блоге Как в Европе на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться.