Высадка в Нормандии — крупнейшая десантная операция Второй мировой войны. При этом важнее чисто военного было ее психологическое значение. Даже сейчас, читая воспоминания о том июньском дне 70-летней давности (эта публикация отрывок из моей статьи 2014 г.), будто слышишь освободительный вздох — конец войны стал ближе.
Каждый год 6 июня у обелисков проходят церемонии поминовения: мэры, знамена, жители...
Мой любимый мемориал не на берегу Ла-Манша, а в нескольких километрах вглубь — в городке Тийи-сюр-Сель. В июне 1944-го тут шли ожесточенные бои, город 20 раз переходил из рук в руки.
Бой за Tilly-sur-Seulles продолжался с 7 по 19 июня 1944 года. Тринадцать дней, две недели.
(Для сравнения: операция "Цитадель" 1943 года, известная у нас как битва на Курской дуге, продолжалась с 5 по 16 июля, то есть одну неделю и четыре дня. Когда наши перешли под Курском в наступление, а Союзники в те же дни высадились на Сицилии и начали освобождение Италии, Гитлер приказал прекратить наступление на Курской дуге, а лучшие танковые части отправить на помощь Муссолини.)
На площади в центре Тийи-сюр-Сель стояла бронзовая статуя Жанны д'Арк. Осколком снаряда ей пробило грудь. Оплавленная пробоина приняла форму сердца. Жанна с пробитым сердцем и сейчас стоит перед местным музеем боевой славы — в норманнской часовне 12 века. (сравнительная хронология: это то же время, когда был воздвигнут святой для нас храм Покрова на Нерли во Владимирском княжестве.)
С каждым мемориалом связаны истории, они сейчас воспринимаются почти как легенды. Например, между американским плацдармом Омаха-Бич и британским Голд-Бич стояла немецкая батарея дальнобойной артиллерии. Союзники знали о ней и поручили Сопротивлению уточнить координаты. Немцы плотно охраняли объект на обрывистом берегу, никого из французов не подпускали. Никого, кроме местного фермера и его слепого сына-подростка: их поля с пшеницей были вокруг бункеров с орудиями. Слепой мальчик шагами промерил расстояние от каждого бункера до обрыва над морем. Его подсчеты Сопротивление передало в штаб союзников. Когда утром 6 июня началась бомбардировка, корабельная артиллерия первыми же залпами накрыла немецкие бункеры.
В фильме "Спасти рядового Райана" есть эпизод, когда поисковая группа останавливается у разбитого планера. Спрашивают у десантников, что случилось. Оказалось, летел генерал, планер укрепили броней, перегрузили, тот не смог плавно сесть. А такой случай действительно был: в нескольких километрах от американского Юта-Бич стоит прямоугольный обелиск первому погибшему в Нормандии генералу США Дону Пратту. Он летел, сидя в собственном джипе внутри планера. При посадке планер тащило по полю — пока не врезался в деревья. Пратт погиб сразу.
Другое место, куда я вожу гостей,— немецкий бункер на высоком берегу над маленьким рыболовным городком Порт-ан-Бессан. Он на равном удалении между американским и британским секторами высадки. Роммель приезжал сюда инспектировать "Атлантический вал", возводившийся в ожидании вторжения союзников. Комендант города предупредил французов, чтобы перед фельдмаршалом снимали головные уборы. В день его приезда все жители как один, включая женщин и детей, вышли на улицу без шапок, чтоб снимать было нечего.
Но главный просчет был в другом: немцы ждали атаки с моря, а порт, куда потом доставлялось топливо для союзников, британские коммандос освободили атакой с тыла. На плоской крыше бункера об этом напоминает сейчас небольшой мемориал. А сразу за ним — площадка для гольфа (гольф-клуб здесь, кстати, один из самых популярных и дорогих в Нормандии).
Все эти малые мемориалы, которые напоминают о тех событиях, подчеркивают, какой глубокий след они тут оставили. И улицы, площади, бульвары в каждом городе — о том же: бульвар Монтгомери, авеню Эйзенхауэра, улица Леклерка. Есть переулки и проезды, названные именами майоров, лейтенантов, сержантов.
И, конечно, большие музеи, неизменно заполненные,— Мемориал мира в Кане, на который и дня не хватит, музей 101-й воздушно-десантной дивизии США в районе Юта-Бич, канадский музей в районе Джуно-Бич, мемориал у разводного моста "Пегас". Последним недовольна Арлетт Гондре, хозяйка кафе близ моста, захваченного британскими десантниками в ночь высадки. Музей, оказывается, отбивает у нее клиентов. А это несправедливо: ведь само кафе, расположенное в "первом освобожденном доме Франции", тоже почти музей. Стены сплошь увешаны фотографиями и сувенирами от ветеранов, возвращавшихся туда многие десятилетия. Сам я в том кафе пил только кофе, но Арлетт, которой в день высадки было пять лет, готовит, как уверяют знатоки, лучшие омлеты во Франции.
И живая память — это всегда ухоженные мемориальные кладбища. По фильму "Спасти рядового Райана" всем знакомо американское военное кладбище на обрыве у Омаха-Бич: бесконечные ряды латинских крестов белого мрамора и звезды Давида на еврейских могилах. Там лежит 10 тысяч солдат. На британском военном кладбище в Байе — более 4 тысяч.
Но самое крупное кладбище — немецкое, в местечке Ла-Камб. Там 21 тысяча захоронений. В том числе могила Михаэля Виттмана — одного из немецких танковых асов, на счету которого 138 уничтоженных машин. Он жег наши тридцатьчетверки на Курской дуге, а конец нашел в Нормандии. Его "тигр" попал в британскую танковую засаду.
Подробнее читайте в моей статье "Плацдармы памяти" на сайте Огонёк/Коммерсант, 2014 г.
Подписывайтесь на наше издание — достаточно вписать адрес мейла в окошке подписки наверху страницы слева.
Приглашаем поддержать "Тетрадки" материально через PayPal (см.кнопку вверху справа).
Всего сто рублей/1 евро/50 гривен серьезно помогут продолжать выпуск "Тетрадок"!
Комментариев нет:
Отправить комментарий