 |
| Алан Шоу |
“Тетрадки” уже сообщали о замечательной работе американского переводчика Алана Шоу – полном каноне “Маленьких трагедий” Пушкина на английском языке. У Шоу сегодня день рождения и редакция "Тетрадок" поздравляет переводчика и поэта, желая ему дальнейших творческих успехов). Подробнее о Шоу и его книге Little Tragedies читайте в "Тетрадках" здесь, а также на авторском сайте prosoidia.com.
Переводы Шоу выделяет то, что он работает, всегда имея в виду звучание поэтической строки. И не просто звучание, а звучание драматическое. Он делает переводы для театральной сцены.
Сегодня “Тетрадки” предлагают видео с монологом Сальери в исполнении Одехирена Амейза. Классический баритон, он родился в Нигерии, а театрально-певческое образование получил в России. Он же организовал представление “Моцарта и Сальери” в Абу-Даби в марте 2011 года.
В видеоклипе не первый, более известный монолог Сальери (“Все говорят: нет правды на земле”), а второй – дальше в первой сцене. Моцарт забегает к другу Сальери, чтобы походя сыграть только что сочиненную “штучку”. Сальери еще раз поражен легкой гениальностью Моцарта и решает избавить мир от зависти к такой недостижимой вершине. В конце, как продолжение монолога, звучат заключительные слова из пьесы: “гений и злодейство две вещи несовместные”.
(подсказка: чтобы читать параллельно русский и английский тексты, откройте два окна в вашем браузере и прокрутите во втором вниз, к тексту Пушкина)
Английский текст в переводе Алана Шоу:
No, now I can resist my fate no longer.
I have been chosen: I must be the one
To stop him. Otherwise we all will perish,
All of us priests and ministers of music,
Not only I with my dull-ringing fame.
What use is it if Mozart stays alive
And reaches even newer summits yet?
Will he uplift the art by doing so?
No; it will sink again when he is gone;
He leaves us no successor. What’s the use
In him? He brings us, like a cherub, certain
Songs of paradise, and afterwards,
When he has roused in us, us children of
The dust, a wingless longing...flies away!
So fly away! The sooner you do, the better.
Here’s poison; it’s Isora’s final gift.
For eighteen years I’ve carried it with me,
And often in that time my life would seem
A wound not to be borne. I’d often share
A table with some careless enemy,
And never to the whisper of temptation
Did I yield, although I am no coward,
Although I feel an insult deeply and
Care little for my life. No, I held back.
When thirst for death tormented me, I thought:
Why should I die? It could be life will bring
Some sudden gifts to me, it could be too,
I will be visited by rapture, by
The night of the creator, inspiration.
It could be some new Haydn will create
Great things, and I will take delight in him.
While I was feasting with my hated guest,
I’d think: it could be I will find a worse
Enemy yet, and that a bitterer
Insult will blast me from a prouder height.
Then you will not be lost, Isora’s gift.
And I was right! At last I have found both:
I’ve found my enemy, and a new Haydn
Has made me drink deliciously of rapture!
And now—it’s time. Most cherished gift of love,
Tonight you pass into the cup of friendship.
...Your sleep
Will be a long one, Mozart. But is he right,
And I’m no genius? Genius and villainy
Are two things incompatible. Not true:
What about Buonarroti? Or is that just
A fable of the stupid, senseless crowd,
And the Vatican’s creator was no murderer?
Здесь соответствующий отрывок из Пушкина:
Сальери.
Нет! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить - не то, мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой....
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Чтоб возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.
Вот яд, последний дар моей Изоры.
Осьмнадцать лет ношу его с собою -
И часто жизнь казалась мне с тех пор
Несносной раной, и сидел я часто
С врагом беспечным за одной трапезой
И никогда на топот искушенья
Не преклонился я, хоть я не трус,
Хотя обиду чувствую глубоко,
Хоть мало жизнь люблю. Всё медлил я.
Как жажда смерти мучила меня,
Что умирать? я мнил: быть может, жизнь
Мне принесет незапные дары;
Быть может, посетит меня восторг
И творческая ночь и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое - и наслажуся им....
Как пировал я с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня с надменной грянет высоты -
Тогда не пропадешь ты, дар Изоры.
И я был прав! и наконец нашел
Я моего врага, и новый Гайден
Меня восторгом дивно упоил!
Теперь - пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы.
...
Ты заснешь
Надолго, Моцарт! но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы - и не был
Убийцею создатель Ватикана?
Комментариев нет:
Отправить комментарий