Духовный отец "оккупая" Стефан Эссель. (Герои Франции)

Stéphane Hessel. 2011. 

Стефан Эссель (Stéphane Hessel), французский левый политик, публицист и дипломат, культовая личность в современной борьбе идей, скончался 26 февраля в возрасте 95 лет. Его, ветерана Сопротивления, называют вдохновителем движения “оккупай”.

И на Уолл-стрите, и в Сити, и в других странах призыв французского старика “Возмутитесь!”, прозвучавший в разгар глобального кризиса, считают той искрой, из которой разгорелось пламя “новой левой”. По названию книги-памфлета “Indignez-vous!” (пдф на французском здесь, на английском “Time for Outrage!”, пдф здесь) участников протестов против эксцессов современного капитализма стали называть los indignados. Этот термин сначала появился в охваченной демонстрациями Испании, потом, наряду с “оккупайцами”, перешел и в английский язык. И прошлогодняя победа левых на президентских и парламентских выборах во Франции состоялась не без влияния Эсселя.

“Оккупай” в России проходил в основном под политическими лозунгами. Тогда как на Западе — под социально-экономическими. Может быть, из-за этого и имя Эсселя не так широко известно у нас.

“Возмутитесь!” — это название небольшой брошюры в 32 страницы. Эсселя уговорили переделать в памфлет выступление на митинге памяти героев Сопротивления пара журналистов — владельцев небольшого издательства Indigène éditions (в нем тогда было всего два сотрудника). В октябре 2010 года “Indignez-vous!” вышла тиражом в  шесть тысяч экземпляров с обложечной ценой в три евро (120 рублей). Но уже в ближайшие 10 недель, без больших маркетинговых усилий, выдержала 14 изданий общим тиражом 950 тысяч, став рождественским бестселлером во Франции. В магазинах так и спрашивали: “дайте мне le Hessel”. А в течение года она была переведена на 34 языка и разошлась в количестве четырех миллионов экземпляров. Успех был феноменальный. Редкий триллер с вампирами долетает до середины такой отметки.

Подсчитали: “Indignez-vous!” прочитать можно быстрее, чем выпить стакан кофе из Starbucks. The Financial Times тогда саркастически замечала: урок издателям — выпускайте не тома на 250 страниц, а брошюры в 25. На дольше современный человек не способен сосредоточиться. 

Конечно, дело было не в формате, а в том, что Эссель смог сформулировать идеи и лозунги, которых официальные левые политики нынче пугаются — неэлекторабельно. 

Глас вопиющего в левой пустыне вдруг услышали. Собственно, в брошюре не более, чем традиционный набор о росте разрыва между богатыми и бедными, о коллапсе систем социальной защиты и пенсионного обеспечения, о разрушении экосистем, об эксплуатации иммигрантов-гастарбайтеров и страданиях палестинцев. Но услышано было другое — призыв к гражданской активности, мирному резистансу сложившимся несправедливостям. Нельзя их воспринимать как вековечную данность, писал Эссель, нужно индигнировать — возмущаться ими, нужно протестовать и добиваться перемен.

Возраст и авторитет Эсселя позволял ему так говорить. 

Он родился в 1917 году в Берлине. Его отец был писателем и переводчиком, польским евреем, мать — журналистом, дочерью силезского банкира-немца. В конце 20-х семья переехала в Париж. Молодой Стефан Эссель в 1937-м принял французское гражданство. Когда началась война, он был мобилизован в армию. 

После поражения Франции Эссель отказался сотрудничать с правительством Виши и переправился в Англию, чтобы присоединиться к де Голлю. В Англии он закончил летную школу королевских ВВС и готовился к боевым действиям в воздухе. Но командованию союзников потребовались совсем другие знания Эсселя. Он становится агентом по кличке “Gréco” — связником с французским подпольем. 

Его предали. Эссель попал в парижское гестапо вместе с группой участников Сопротивления и был отправлен в Бухенвальд. Там ему удалось избежать казни благодаря помощи немецких подпольщиков — они подменили аусвайс Эсселя на другой, принадлежавший уже умершему заключенному. Во время транспортировки на верную смерть в концлагерь Берген-Бельзен Эсселю удалось спрыгнуть с поезда и пробраться к наступавшим американцам. Это было в самом конце войны. 

В 1948 году председатель комиссии ООН по правам человека Элеонора Рузвельт привлекла Эсселя, которого знала еще по работе во время войны, к составлению и редактированию Всеобщей декларации прав человека. Он стал одним из авторов декларации. 

Потом Эссель был на дипломатической службе и участвовал в деятельности социалистической партии и правозащитных организаций, французских и международных. 

В последние годы он был известен как один из самых активных деятелей среди ветеранов Сопротивления, с высоты своего авторитета напоминавших о старых идеалах. В 2003 году ветераны Résistance выступили с воззванием “За договор о социальной Европе” в поддержку социально-экономической модели, сложившейся в ЕС. Некоторое время спустя французы проголосовали на национальном референдуме против проекта европейской конституции, в которой многие увидели угрозу системе социальной защиты. После французского плебисцита конституция зависла. Уже запланированные референдумы отменили Англия, Дания, Польша и ряд других стран ЕС. Кстати, нынешний президент Франсуа Олланд выступал тогда по другую сторону баррикад, не против, а в поддержку европейской конституции. 

   

И вот в 2010 году к Эсселю пришла новая мировая известность. Немного таких случаев, чтобы заслуженный человек, бывший известным в молодости, снова становился кумиром, “властителем дум”. 

В общественно-литературной истории один из недавних примеров — сатирический антинацистский рассказ в письмах “Адресат неизвестен”. Американка Катрин Крессман Тейлор написала в 1938-м году историю двух друзей-галеристов, одного в США, другого в Германии. Немца затягивает эйфория "поднимающейся с колен" Германии. Он предает старого друга, но будет странно отомщен. “Адресат неизвестен” пользовался широким успехом: в Голливуде фильм сняли, в СССР успели перевести еще до пакта Молотов-Риббентроп, на Колыме областное издательство выпустило книжкой, а в гитлеровской Германии запретили. Потом постепенно забыли. Пока, уже в 90-х, к 50-летию Холокоста, кто-то из французов прочитал, переиздал книжкой — и снова потрясающий успех. Во Франции, Германии и Израиле она стала бестселлером, и счастливая 93-летняя Катрин Тейлор подписывала книги на встречах с читателями. 

А издательства взяли на заметку: печатать короткое. Но, видно, опять не надолго.

Говорят, роман Сомерсета Моэма “Бремя страстей человеческих” — одна из любимых книг в штабе Навального. Английский писатель опубликовал свой опус-магнум в 1915 году. Он поначалу не пошел, но вскоре был признан шедевром, классикой. Но культовым вдруг вновь стал для протестующих американских и британских шестидесятников — спустя почти полвека! Моэма (он тоже прожил 95 лет) тогда попросили написать короткое предисловие к новому изданию. А он стал отнекиваться: да я не помню, что там к чему, не перечитывал уже пятьдесят лет. Все-таки уговорили, написал. 

Прошло еще пятьдесят лет — и читают молодые русские активисты. Что удивительно — из поколения блоггеров и твиттеристов, привыкших к короткой строке.

И в нашем общественном дискурсе раньше похожее случалось. К нулевым прошлого столетия многотомный Толстой многим уже казался дедушкой, допотопным патриархом из прошлого. А прокатилась первая русская революция, началась контрреволюция с возвращением смертной казни. Старый писатель выступил в 1908 году со своим знаменитым протестом “Не могу молчать!” Прогремело на всю страну. Толстой стал вдруг “зеркалом революции”. Приехал из Ясной Поляны в Москву — на вокзале тысячи, чепчики бросали, кричали: “Толстой — с нами!” 

Кто занимается оптимизацией сайтов, заметьте: бестселлер русского классика тоже выходил в формате тогдашнего айпэда — отдельными тонкими брошюрами, даже подпольно.  

Мир меняют идеи. 

Даже если их автор и забывается. Или вовсе неизвестен. Или так долго жил, что успели забыть — и снова вспомнить. И даже если мысли умел излагать кратко. Почти в размере саунд-байта. 

Как Стефан Эссель.

Послушайте на радио Би-би-си программу “Последнее слово” (Last Word, об Эсселе начинается на 18:16 мин.передачи) — о нем говорит журналист Агнес Пуарье (Agnès Poirier). Там еще рассказ об удивительных родителях Эсселя, ставших прототипами фильма Трюффо “Jim et Jules”. Но это другая история.

Фото Эсселя: Rama, отсюда. 

Эта заметка вышла также в моем блоге “Как в Европе”  на портале BFM.ru. Тексты могут несколько отличаться.
Заметки о Моэме или с упоминанием писателя смотрите по этикетке "Сомерсет Моэм". Или кликните на его портрет.