Брексит: Бой цивильности с нецивильностью.

Новые повороты на пути к Брекситу

В самом популярном российском еженедельном журнале "Огонёк" сегодня вышла моя статья "Беспроигрышное поражение" (№42, 28 октября 2019, стр. 22). Тетрадки публикуют принципиально важный отрывок из этой удавшейся автору статьи.

После всех драматичных событий последней недели стало ясно: страна идет ко всеобщим парламентским выборам, а у «Брексита» — отсрочка от исполнения.

Кроме многосплетения связей Британии с Европой, которые не так просто расплести, есть еще одна сторона в парламентских затруднениях с Брекситом.

Это, можно сказать, борьба цивильности с нецивильностью. Поясним. Если посмотреть на то, как ведет дело «правительство брекситеров», то хорошо видно, что предпочтение отдается «административному ресурсу» — ходам в обход парламента или даже, как было с пророгацией, вообще незаконным. 

И каждый раз этим ходам противостоят не эмоции, не бунт, бессмысленный и беспощадный, а процедурные, цивилизованные ходы законодателей и юристов. У двух этих диаметрально разных подходов свои яркие представители: старший советник Джонсона Доминик Каммингс и независимый (с сентября) депутат сэр Оливер Летвин.

В голосованиях правительство ограничили так, что без договоренности с Европой «Брексит» теперь и не осуществить. Одной из последних таких мер была «поправка Летвина» — предложение заставить премьера отправить в Брюссель письмо с просьбой об отсрочке, если парламент не успеет одобрить сам акт о «Брексите». Автор поправки — сэр Оливер Летвин, известный легалист, еще совсем недавно однопартиец Бориса Джонсона. В сентябре, однако, Борис выгнал его из партии за участие в «бунте» против правительства. Коллизия тогда случилась знаковая: 21 депутат-консерватор проголосовал вместе с оппозицией за то, чтобы дать парламенту возможность нормально обсуждать «Брексит». Для Летвина это был «бунт» системный: так или иначе, прямо или косвенно, он участвовал в формулировании почти всех парламентских актов последнего времени.

Другую сторону, «нецивильную», представляет главный стратег при Джонсоне — Каммингс. Его называют и Распутиным, и Макиавелли, и серым кардиналом при Джонсоне. Не только в кулуарах — публично тоже. На демонстрации против «Брексита» неделю назад, например, несли картонного «Демоника» Каммингса с куклой-марионеткой Джонсоном. Ему действительно приписывают «демоническую» способность составлять коварные планы для кабинета и выдумывать беспроигрышные лозунги для дискредитации противников. И пророгацию, и историю с двумя противоположными письмами в Брюссель, и утечки в прессу с малодостоверными утверждениями о «предательской» деятельности оппонентов правительства, включая и Оливера Летвина, — это все записывают на его счет.

Еще он известен как крайне грубый, неуживчивый человек. Характерен недавний скандал. Каммингс прямо на совещании на Даунинг-стрит уволил помощницу министра финансов Софию Хан (Sophia Khan), отобрав у нее телефон и под конвоем полиции выставив за дверь. Были протесты, но Борис дал своему доверенному огромные полномочия в правительстве.

Во время кампании перед референдумом Каммингс был директором главной «брекситовской» организации Vote Leave. По утверждениям, именно он нашел победный слоган «Let’s take back control» — «Вернем себе контроль [над страной]». А также сочинил «брекситовские» страшилки-вымыслы. Вроде того, что ЕС готовит открыть двери в Британию миллионам турок. Или что Национальная служба здравоохранения (NHS) будет получать 350 млн фунтов каждую неделю от «брекситовской» экономии. 

История с референдумом стала уже сюжетом для телефильма «Брексит: негражданская война» («Brexit: The Uncivil War», wiki, вышел в начале этого года). Тут игра слов: uncivil значит еще и «нецивильная», без уважения к правилам порядочности. Главный персонаж — сам Каммингс в исполнении любимого российскими зрительницами Бенедикта Камбербэтча.

Кто кого переманеврирует, цивильный Летвин или нецивильный Каммингс, это время покажет. Но под занавес разговора маленькая деталь о них: и у Летвина, и у Каммингса — русский «хвостик». Сэр Оливер Летвин — внук беженцев из Российской империи, которые спасались от еврейских погромов. А Каммингс знает русский язык, работал в России уже в 1990-х, он страстный поклонник Достоевского. Правда, еще и Бисмарка, и древнего китайского полководца-философа Сунь-цзы. Того самого, праотца "гибридной войны"…

Полностью статью А.Аничкина читайте в "Огоньке" или на сайте Коммерсант/Огонек.

Официальный трейлер фильма "Брексит: нецивильная война" ("негражданская война") —  



©А.Аничкин/Тетрадки. 
Подписывайтесь на наше издание — достаточно вписать адрес мейла в окошке подписки наверху страницы справа.
Приглашаем поддержать "Тетрадки" материально через PayPal (см.кнопку вверху справа). Всего сто рублей/1,5 евро/50 гривен серьезно помогут продолжать выпуск "Тетрадок"!

Пресса России: от цензуры к конструированию повестки.

(read English version here)

Как, кем и в какой степени осуществляется контроль над прессой в России? По отдельным эпизодам и сообщениям можно составить себе об этом общее представление. Между тем, если специально не заниматься этим вопросом, трудно понять, как связаны отдельные элементы российской пропаганды — от “распятого мальчика” до “монополярного мира” и “гейропы”,  откуда возникают новые клише и даже повторяющиеся в казалось бы таких разных медиа одинаковые фразы и аргументы.

Василий Гатов, известный журналист, медиа-менеджер и исследователь прессы, опубликовал статью о развитии и становлении “новой цензуры” в России. Статья "Путин, марьиванна и "украинцы в телевизоре" опубликована на сайте academia.edu.  “Тетрадки” рекомендуют ее тем, кто интересуется вопросами формирования “общественного дискурса” и процессами, происходящими в печати. 

Здесь мы публикуем (с разрешения автора) несколько ключевых отрывков из статьи. (НБ: в соответствии с редакционной политикой “Тетрадок” новоязовская аббревиатура “средства массовой информации” изменена на слова “пресса” или “медиа”. Речь идет об устоявшемся в русском акрониме СМИ. Апдейт 3/III/2015: изменение произведено с согласия автора статьи. Его мнения и оценки могут не совпадать с позицией “Тетрадок”)

Из истории возвращения цензуры (90-е — начало 2000-х)

...столкнувшись с экономическими сложностями 1991-92 годов, "старые 

советские газеты" тут же бросились просить помощи у президента и 

правительства, которых они нещадно критиковали. Аргументация "Известий", "Комсомольской правды", "Труда", "АиФ" и других изданий-"прорабов перестройки" включала в себя напоминание об "обязанности государства поддержать свободу слова" и требование "расплатиться за поддержку" в ходе драматических событий тех лет. Администрация Бориса Ельцина пошла навстречу редакторам (многие из которых были народными депутатами), предоставив, например, редакциям помещения на правах "безвозмездного пользования". [...] Основы для будущих негативных изменений закладывались уже тогда – через политически мотивированные льготы, с одной стороны, и через активное "перемешивание" журналистов с политической и экономической элитой, с 

другой. Именно в раннем периоде появились государственные субсидии прессе [в оригинале - СМИ], ставшие потом одним из краеугольных камней "новой цензуры". 

Глеб Павловский утверждает, что концепция "медийного управления" была предложена Фондом эффективной политики еще летом 1996 года – не как срочная и временная мера, позволявшая решить проблему выборов, а как постоянная модель политики администрации президента. 

Приход в Кремль Владимира Путина летом 1999 года потребовал очередной мобилизации медиаресурсов. Избранник и будущий наследник Ельцина не был публичным политиком, и его фактическая узнаваемость была близка к нулю. О точных сроках решения Бориса Николаевича не знал заранее никто – исходили из "в любой момент". Но в администрации президента, а главное, вокруг, уже были команды чиновников, политтехнологов и творческих исполнителей, которые были готовы "решить проблему".

Практика "политических летучек по пятницам" изменилась именно в это время – на них стали непосредственно приглашать руководителей главных телеканалов. Сначала их проводил лично руководитель администрации Александр Волошин, позже эта функция перешла к Алексею Громову — сначала пресс-секретарю Путина, а потом заместителю главы администрации президента. С 2000 по 2008 год бывали также "планерки у Суркова" – в особенности, когда речь шла о мероприятиях "Единой России" или региональной политике. Если "громовские" мероприятия подразумевали скорее согласование "повестки дня" и разделение информационных обязанностей между ключевыми телеканалами, то "сурковские" планерки, по свидетельству присутствовавших, были фактической диктовкой необходимого содержания. 

"Громовские совещания" сформировали новую "номенклатуру" – группу связанных через допуск на них менеджеров медиа [в оригинале - СМИ]. После "укрощения НТВ" на пятничные совещания стали приглашать новое руководство канала, в 2006-м в конклав добавили Маргариту Симонян, руководство РЕН ТВ и ТВЦ.

Медиаоперация по внедрению в сознание жителей России светлого образа молодого питерского контрразведчика снова потребовала консолидации усилий от разных, зачастую конкурирующих между собой медиа [в оригинале - СМИ] – как государственных, так и частных, олигархических. Это взаимодействие было обеспечено двумя главными строителями "новой цензуры" – Алексеем Громовым и Михаилом Лесиным (который начинал в ВГТРК, был министром печати, советником президента и, до последнего времени, руководителем "Газпроммедиа"). 

В фундаменте "новой цензуры" оказалась специфическая, постпартийная лояльность редакторов, ключевых журналистов и профессиональных групп – именно ее обеспечили Громов и Лесин. 

“Редакция №6” — открытое и секретное управление

В конце апреля 2000 года, в разгар избирательной кампании, в руки заведующей отдела политики журнала "Коммерсант-Власть" Вероники Куцылло попал документ, получивший с легкой руки службы заголовков издательского дома "Ъ" название "Редакция № 6". Глеб Павловский, который в то время был более чем близок к кремлевской политике, отреагировал на просьбу вспомнить о "Редакции номер шесть" смешанным мемуаром: с одной стороны, он сказал, что сомневается в документе; чуть подумав, сказал, что "помнит эту лексику и ее детали", однако назвать авторов не смог.

"Редакция номер шесть" предполагает, что будущей администрации президента Путина придется жить в ситуации, когда политику надо будет разделить на "открытую" и "секретную". Открытая политика должна декларировать приверженность нормам конституции, права, международных обязательств и политических стандартов. "Секретный компонент" политической работы администрации, между тем, должен практически полностью восстановить функции идеологического и организационного контроля над всеми элементами гражданского общества.

"Моральное состояние общества, – пишут анонимные авторы, – в настоящий момент отвергает любые прямые заявления и действия, со стороны Президента РФ и его Администрации, которые могут быть направлены на подавление оппозиции и ее лидеров, а также на взятие под контроль средств массовой информации и информационных коммуникаций, поэтому разработчики данной программы определяют исключительно важной стратегическую тактику ведения Политическим Управлением Президента РФ "двойной" линии в построении своей работы – "открытой" (официальной) и "закрытой". 

К числу "закрытых" задач "Редакция №6" относит и установление контроля над средствами информации и журналистами. Например, предлагается в рамках политического управления Администрации Президента РФ: 

"– Влиять на деятельность средств массовой информации … путем сбора и использования специальной информации о ведении коммерческой и политической деятельности каждого медиа (слово изменено - прим.ред)[в оригинале - СМИ], о его кадровом составе, о руководстве организаций, источниках финансирования, финансово-хозяйственной и материально технических базах, официальных и неофициальных контактах, финансовых партнерах и др.; 

– Влиять на деятельность журналистов … путем сбора и использования специальной информации о ведении профессиональной журналисткой, коммерческой, политической деятельности, об источниках финансового обеспечения, месте работы, официальных и неофициальных контактах, финансовых и личных партнерах и др." 

Еще более откровенным выглядит предложение двух механизмов работы с прессой [в оригинале - СМИ]. Первый механизм, по мнению авторов, должен представлять собой структуру (с использованием возможностей отделов Управления), которая могла бы отслеживать, накапливать, перерабатывать полученную информацию и "вбрасывать" обратно в общество, но в "нужном свете". Второй механизм, который ими предлагается, это "доведение оппозиционных медиа [в оригинале - СМИ] – или сочувствующих оппозиции медиа, до финансового кризиса, отзыв у них лицензий и свидетельств, создание условий, при которых деятельность … становилась бы управляемой, или невозможной". 

Расширение вмешательства

В 2005-м практика управления прессой [в оригинале - СМИ] в России оформилась в некоторую 

стабильную форму и почти без изменений просуществовала вплоть до 

настоящего времени. [...] именно в это время система претерпела эволюцию: нащупав рычаги контроля над информационным полем, она пошла дальше и начала вмешиваться в структуру повестки дня. Также система была вынуждена расширить зону своего влияния – с традиционных медиа на "новые медиа" [в оригинале - СМИ], из вещательного сектора – в интерактивный, из внутренней повестки – в международную. 

"Система" вынуждена оперировать в ситуации, когда – по крайней мере, на бумаге законов – реализован запрет на цензурные функции. При этом задачи "системы цензуры" совпадают с интересами "системы власти": обеспечить максимальное сохранение и максимальное выживание существующей модели, какими бы в конкретный момент времени оправданиями ни пользовался ее лидер. Это могут быть, как показывает практика 2000-2015 годов, и "противостояние терроризму", и "построение вертикали", и "инновационное развитие", и даже "духовные скрепы". Задача "новой цензуры" – обеспечить такие изменения повестки дня, чтобы значительное большинство общества поддерживало соответствующие идеи вне зависимости от того, какое мнение у этого большинства было вчера или есть сегодня по поводу близкой ему повестки дня (локальной, профессиональной или социальной). 

Свои и чужие

Светлана Миронюк, главный редактор РИА "Новости" в 2003-2013 годах, 

вспоминает об этом периоде так: [...] "Медиа [в оригинале - СМИ] с самого начала 2000-х условно для власти делились на три группы: чужие ("Ведомости", "Форбс", "Газета.ру", "Лента.ру" и немногие другие, в последнее время – "Дождь"). Чужих нельзя попросить что-то сделать [для Кремля] или не делать чего-то. С ними как с западными медиа – серьезные деловые отношения (или никаких отношений). Далее – "свои" – это гос-медиа (очень по-разному "свои"), сначала они, например, Виталия Игнатенко (руководителя ИТАР-ТАСС) уважали и не давили особенно. Костя (Константин Эрнст) всегда был на особом положении. "Свои" также были такие, как "КП" и Владимир Сунгоркин: внешне как бы независимые. Или как "Интерфакс" и Михаил Комиссар. Позже в списке "своих в доску" появился Арам Габрелянов. Скажем, Сунгоркин по степени интимности [отношений с Кремлем] всегда был ближе и довереннее, чем я [Миронюк]. Это все строилось на личных отношениях Громова и его группы с главредами, а также на некотором бартере. Мы тебе эксклюзивное интервью – ты нам услугу в ответ. И наконец, третья категория – "полусвои". Или "получужие". Поначалу в этом списке был "Коммерсант", "МК", "АиФ" и "Эхо Москвы", то есть те, с кем можно договориться, но не всегда". 

Возвращение “вертушки”

Кроме того, в 2004-2005 годах появился еще один ключевой элемент медиауправления, о котором Миронюк рассказывает так: "Где-то году в 2002-м, еще до меня [до назначения в РИА Новости], Лесин соединил себя и всех главредов государственных медиа [в оригинале - СМИ] прямой выделенной связью. Специально прокладывали прямую линию по Москве от здания Минпечати на Страстном бульваре до всех редакций. Это делал Корявов, тогдашний замминистра. А в 2004-2005 годах на все выпуски агентств и ТВ протянули особый кабель АТС-2… Это односторонний желтый телефон без диска. По нему можно только принимать звонки, но не звонить. [Сейчас] коммутатор от этих "телефонов без диска" – у Алексея Громова. Это и есть главный механизм управления прессой. [в оригинале - СМИ] [...]".

Новая цензура

Главная новация последнего периода "новой цензуры" – это, конечно, полный запрет на формирование в подконтрольных медиа[в оригинале - СМИ], прежде всего ТВ, собственной повестки дня. России – какой ее понимает "коллективный Путин", какой ее хотят видеть его верные до поры до времени лейтенанты – не нужна подлинная повестка дня. Наоборот, единственным инструментом управления несовершенным российским обществом является сконструированная повестка, которая буквально "впечатывается" в общество полностью телеканалами. 

"Новая цензура" не просто исключает из информационной повестки реальные события. Она подменяет их имитационными сообщениями, которые должны создавать у зрителей ощущение зависимости от главного героя сюжетов. В период украинского кризиса модель даже не была изменена, лишь поменялся "полюс" коммуникации [...]". 

Естественная, натуральная, существующая повестка дня никуда не делась, просто она исключена из сообщаемой россиянам реальности. 

Рисунок ©А.Аничкин, по мотивам известной скульптуры Ивана Шадра "Девушка с веслом", ставшей одним из символов России. 

Нормандский формат и гибридный ответ Запада

Яворовский полигон. Западная Украина.
Фото: Водник 

“Нормандский формат” возник во время прошлогодних торжеств по случаю 70-летия второго фронта в Европе. После исключения России из Группы-8 это был вроде бы дипломатический прорыв для Москвы — снова за одним столом с мировыми лидерами. Правда, при участии и украинского президента.

Сегодня все еще трудно ждать прорыва. Может и случится сенсация. Скорее будет некое “рамочное соглашение” или “дорожная карта”. В любом случае, важнее соглашения его, как теперь говорят, имплементация. Имплементация же возможна только при субстантивном уровне доверия. Которое близко к нулю или даже ниже.

Эксперты говорят о консолидированной игре Запада. Или о комбинации good cop, bad cop — плохой полицейский угрожает, хороший утешает. Вместе добиваются нужного. Другие эксперты говорят, что произошел раскол в Европе и между США и Европой, что означает будто бы дипломатический выигрыш. 

Два важных обстоятельства меньше замечают. Во-первых, произошло перераспределении ролей и даже веса в западном “монополярном мире”. Не просто перераспределение, а реальное изменение весомости и влияния партнеров по НАТО и ЕС. 

И второе, за “нормандским форматом” и “консолидированной позицией”  просматривается новый, “гибридный ответ” Запада на вызовы украинского кризиса. Важно не обманываться, думая, что споры и разногласия — это признак слабости или мягкотелости. 

Смотрим: Ангела Меркель и Франсуа Олланд продолжают четырехсторонние, с участием России и Украины, дипломатические усилия в “нормандском формате”. Этот формат не входит ни в структуры ЕС, ни в НАТО, ни в Группу-7. И тем не менее все они вместе и по отдельности, включая и Вашингтон, заявляют о единой позиции и поддержке экспресс-попыток Олланда и Меркель избежать эскалации войны. Ось Берлин-Париж вновь, как когда-то при организации сначала европейского “Общего рынка”, а затем и Сообщества, стала одним из полюсов современной мировой многополярности. В западной прессе благоговейно пишут: никогда еще после второй мировой войны германский руководитель не имел такого высокого статуса в мире.

Возник этакий “гибридный отряд” для кризисного диалога с поссорившимися вдрызг братьями — украинцами и русскими. Гибридный, потому что невозможно сказать “чьи вы”. Но и без ответа ясно, чьи. 

Белый дом слушается и приостанавливает имплементацию своей собственной линии с летальным оружием. Точно как в случае с отмененным чуть не в последнюю минут военным вмешательством в Сирии два года назад, когда стало ясно, что европейские союзники его не поддержат. Также слушаются ЕС и НАТО. Причем это не формальное соглашение, а просто — договорились и исполняется. 

И вот отсюда возникает вторая сторона “гибридного ответа” Запада — при поддержании консолидированной позиции на уровне союзов и институтов каждой участвующей стране предоставлена возможность реагирования по усмотрению, самостоятельно.

Смотрим еще раз: ЕС и НАТО демонстрируют сдержанность, не допускают пока возможности поставок оружия, но на двусторонней основе — пожалуйста, на собственное усмотрение. Можно, конечно, в этом усмотреть поражение Запада или даже раскол. Или же наоборот — в этом некая новая гибкость, гибридный ответ. На уровне союзов одно, на индивидуальном — немного иначе. Союзы остаются, но формально не упрекнуть.

Во всяком случае ясно, что Польша, Литва и некоторые другие восточноевропейские страны будут оказывать Украине военную помощь, собственно уже оказывают. Без решений НАТО или ЕС.  

Далее, в марте на гигантском Яворивском (Яворовском) полигоне, самом большом в Европе, на западе Украины близ Львова, вскоре появятся американские солдаты. Как сообщил новый командующий армией США в Европе (USAREUR) генерал-лейтенант Бен Ходжес, его военнослужащие буду обучать четыре роты украинской Национальной гвардии выполнению базовых тактических задач, медицинским процедурам и как засекать появление дронов (беспилотников) и артиллерийских батарей. Генерал Ходжес подчеркивает: это не НАТО направляет туда войска, а отдельно США. И еще одно подчеркивает Ходжес. При том, как трудно добиться единого подхода от 28 стран, говорит он, никогда за все 35 лет моей службы в НАТО не было такого единства как сейчас. Конечно, это говорит американец. И все же это вряд ли преувеличение, во всяком случае не такое уж большое.

Внутри Англии правительство упрекают, что осталось на скамейке запасных в большой партии. Однако на днях объявлено о двустороннем меморандуме о военной помощи Украине — опять двустороннем. И еще в британской армии создается 77-я “фейсбучная бригада” — для ведения информационной войны. 

Еще одна примета “гибридного ответа”.