Макрон и Мэй: встреча на фоне гобелена Байё

Isti mirant stella — комета Галлея на гобелене

Эта заметка опубликована также на портале BFM.ru. Тексты могут несколько отличаться.

Президент Франции Эмманюэль Макрон в четверг 18 января посетит Англию с первым официальным визитом. Переговоры с британским премьер-министром Терезой Мэй — это важное событие для двух стран и для будущего Европы на фоне Брекзита.

Как ожидается, стороны обсудят координацию совместных действий на Ближнем Востоке и в северной Африке, прежде всего в борьбе с террористами “Аль-Каиды”. По некоторым данным, Британия объявит об отправке боевых вертолетов в поддержку французских сил в Африке. Эксперты также напоминают, что Англия и Франция — ведущие участники коалиции, ведущей боевые действия в Ираке и Сирии. Эту сторону франко-британского сотрудничества подчеркивает и место, выбранное для встречи на высшем уровне — британская военная академия Сэндхёрст. В повестке также обсуждение непрекращающегося миграционного кризиса. Некоторое время назад Англия “передвинула” свои границы в Кале на французский берег Ла-Манша, чтобы там “фильтровать” мигрантов, ожидающих переправки на Британские острова. После Брекзита ситуация вновь стала неясной. Каков будет статус сотрудников британских служб во Франции? Кто и в каком объеме будет оплачивать расходы по содержанию мигрантов и беженцев?

Еще два-три года назад встреча лидеров Франции и Англии была бы дежурным событием в европейском политическом календаре. Теперь, после Брекзита и избрания Трампа, у комментаторов по обе стороны пролива необычное оживление. Дело в том, что все послевоенные десятилетия международные отношения, политика Британии строились на основе “особых отношений” — special relationship с США. Их не поколебали ни многочисленные кризисы доверия, ни вступление Англии в Европейское экономическое сообщество, теперь ЕС. После Брекзита особые отношения с США видятся в Англии тем более важными. Но вот незадача: непредсказуемый Трамп спутал все карты. До того, что буквально на днях даже отменил запланированный на февраль визит в Британию.   

На этом фоне встречу Мэй с Макроном представляют как некий прорыв, чуть ли не возрождение Антанты, англо-французского союза времен Первой мировой войны. Другие говорят, правда, посмеиваясь, раз с Америкой все враздрызг, то, может, построим этот самый special relationship с Францией. Напоминают о прочных торгово-экономических связях, о военно-политическом сотрудничестве, в том числе в операциях против исламистских террористов на Ближнем Востоке и в Мали. Пока доводятся до боевой кондиции новейшие британские авианосцы Queen Elizabeth и Prince of Wales, кстати, с участием французской многонациональной корпорации Thales, Британия полагается на Францию в обеспечении авианосных потребностей. 

И конечно, все напоминают об общем англо-французском культурно-историческом наследии. В этой связи особый резонанс вызвало сообщение, что Макрон предложит перевезти в Англию для показа знаменитую вышивку (гобелен) Байё. Этот средневековый комикс-манга рассказывает о нормандском завоевании в 1066 году, когда герцог Нормандии Вильгельм разгромил войска англосаксонского короля Гарольда в битве при Гастингсе и воцарился на троне Англии. Это полотно шириной 50 сантиметров и длиной 70 метров. Для Англии и Франции повесть в картинках о Вильгельме Завоевателе имеет такое же значение, как, скажем, для нас оригинал “Слова о полку Игореве”, если бы он сохранился. Среди прочего на вышивке изображена “огненная звезда” — комета Галлея. Кто постарше, может, помнит этот “кадр” из 70-метрового полотна — он воспроизводился в советских школьных учебниках. Музей в городе Байё, где помещается вышивка, созданная около 1070 года, ежегодно посещает более двух миллионов туристов. За все свое почти тысячелетнее существование она никогда не покидала пределов Франции. (Впрочем, по мнению некоторых исследователей, ее делали в Кентербери, в Англии.) 

Во время войны вышивку захватили и вывезли в Париж немцы. Геббельс вроде бы собирался ее использовать для пропаганды против Англии — ведь на ней показано торжество “нордической расы”. Но что-то, видимо, не склеилось у нацистов: победили норманны, но проиграли-то саксы, тоже германское племя! Вышивка так и лежала в подвалах Лувра до самого освобождения Франции в 1944 году. Эсэсовцы собирались было переправить ее в Германию, но не успели — коммунисты подняли в Париже восстание и заняли Лувр. Потом, в 1945 году вышивку экспонировали в столице Франции уже в знак торжества демократии над нацизмом. 

Нормандия тысячу лет назад была самостоятельным феодальным государством, а не частью Франции. И нормандское завоевание Англии было источником тысячелетних споров и соперничества двух великих держав Европы. Но сегодня об этом предпочитают не вспоминать.

©А.Аничкин/Тетрадки. Подписывайтесь на наше издание — достаточно вписать адрес мейла в окошке подписки наверху страницы справа).  
Приглашаем поддержать "Тетрадки" материально через PayPal (см.кнопку вверху справа). Всего сто рублей/1,5 евро/50 гривен серьезно помогут продолжать выпуск "Тетрадок"!

https://www.bfm.ru/news/375205

“Они просто спятили”: что происходит с Брекситом

Эта колонка вышла также на портале BusinessFM.ru (21 ноября 2017 г.)

Тексты могут несколько отличаться.

Британский премьер Тереза Мэй выиграла важную тактическую схватку вокруг Брексита: кабинет в понедельник 21 ноября согласился, что стране придется выплатить внушительную сумму ЕС. Это согласие необходимо до начала главных переговоров о новом порядке торгово-экономических отношений с Европейским союзом.

По оценкам, общая сумма разных выплат может достигать 40 миллиардов фунтов. Речь идет о покрытии расходов на общеевропейские проекты, по которым Британия уже приняла обязательства. Она кажется гигантской, но такой ценой может быть куплено согласие ЕС открыть, наконец, настоящие переговоры о технических деталях “развода”. Для Терезы Мэй это победа, потому что она укрепляет свои серьезно пошатнувшиеся после неудачных выборов позиции. 

Линия раскола в кабинете и в правящей партии в целом проходит между “жесткими” брекситерами и “мягкими” — теми, кого подозревают в стремлении спустить Брексит на тормозах, оставляя видимость формального выхода из Союза. Для сохранения работоспособности правительства премьеру пришлось составить кабинет так, чтобы в нем были представлены примерно поровну и те, и другие, но опираясь на некоторое большинство своих “мягкотелых” сторонников. Кроме того, для рабочего большинства в парламенте правительству нужна поддержка депутатов североирландской Демократической юнионистской партии (DUP), которая также недовольна линией Мэй.

Ситуацию вокруг Брексита осложнил политический кризис в Германии. Что бы ни случилось с европейской “mutti” (мамашей) Меркель, кризис затруднит, или по меньшей мере замедлит переговоры. Как говорят знатоки, без Меркель в Брюсселе ничего не делается, а в ближайшее время ей придется отключиться от международных дел и заниматься сугубо внутригерманскими.

Тем временем из Англии происходит уход европейских институтов. Вот недавние новости: принято решение о переезде из Лондона в Париж Европейского управления банковского надзора (EBA). В Амстердам переместится Европейское управление медицинского надзора. Это большие и серьезные организации. Но потери и даже “по мелочам”: из Англии в Италию уезжает Европейский молодежный оркестр, а в Антверпен (Бельгия) — Европейский оркестр музыки барокко. Удары по все фронтам. 

В самой Англии у патриотов, голосовавших за Брексит, тоже отрезвление. Центр рыбоперерабатывающей промышленности город Гримсби на побережье Северного моря, где больше 70% голосовали за выход из ЕС, теперь добивается статуса открытого порта. Рыбу получают почти исключительно из Европы и, чтобы сохранить бизнес, нужно остаться в таможенном союзе с ЕС. Брексит брекситом, а без рыбки никак.

Тревога не оставляет и британцев, живущих на континенте. Что их ждет? Во Франции, например, за полтора года после референдума в три раза выросло число заявок на получение французского гражданства. 

Вот вам и Брексит. Казалось бы, чего проще? Решили, договорились и разошлись. Во всяком случае так казалось перед прошлогодним референдумом. Однако теперь, когда дошло до дела, выяснилось, что прекращение свободного передвижения людей внутри Союза, выход из-под юрисдикции Европейского суда в Люксембурге и заключение новых торговых соглашений, — то есть все основные цели Брексита или крайне сложно осуществить, или вообще невозможно, во всяком случае без болезненных потерь для самой Британии. Это кажется сложным, но необходимо для понимания того, что же происходит — и произойдет с Брекситом. Часы пущены, подана заявка на выход из ЕС согласно статье 50 Лиссабонского договора и выход должен состояться в марте 2019 года. Законопроект о выходе из ЕС прошел два парламентских чтения и продолжает обсуждаться. 

Это и питает сопротивление “жесткому” Брекситу и в самой консервативной партии, и в оппозиции. Антиевропейски настроенная Daily Telegraph на днях под огромной шапкой опубликовала список таких мягкотелых парламентариев, назвав их “бунтовщиками”. От них исходят поправки к законопроекту, которые могут задержать или даже, в крайнем случае, сорвать его, а, значит, и весь процесс. 

Одна из поправок, вокруг которой сейчас разгорелись ожесточенные споры предусматривает сохранение в британском законодательстве положений Хартии Европейского союза по правам человека. Высшая инстанция в спорах по хартии принадлежит как раз Европейскому суду. Тут необходимо уточнение: хартию, документ ЕС, не следует путать с Конвенцией по правам человека, документом Совета Европы, более широкой организации, участником которой является и Россия. (Судебным механизмом конвенции является широко известный у нас Европейский суд по правам человека). 

Так вот, если сохранить действие Хартии, то это вроде бы сохраняет зависимость Британии от ЕС. Если отказаться от нее, Британия теряет важный механизм обратного воздействия в любых спорах с Союзом. Хартия ведь охватывает не только собственно личные права человека, но и политические и социально-экономические стандарты, общие для ЕС. 

В центре нападок оказался автор поправки, депутат, бывший Генеральный атторней (прокурор) Англии Доминик Грив. Он также возражает против внесения в закон окончательной даты выхода из ЕС. Возражая критикам, Грив на днях обвинил жестких брекситеров в раздувании паранойи и истерии вокруг медленного продвижения Брексита. “Мне и в самом деле иногда кажется, что некоторые из моих коллег на самом деле просто спятили”, — сказал он в радиоинтервью ВВС, употребив очень сильное в английском выражение unhinged, вроде русского “крыша поехала”.

Как бы то ни было, вокруг Брексита назревает серьезный кризис, даже взрыв. 

Доминик Грив: "They are unhinged." —

Conservative MP Dominic Grieve, who got called a "mutineer" this week, told me some of his colleagues are "unhinged" when it comes to Brexit. pic.twitter.com/P9KA6XMyIv

— John Pienaar (@JPonpolitics) November 19, 2017

©А.Аничкин/Тетрадки. Подписывайтесь на наше издание — достаточно вписать адрес мейла в окошке подписки наверху страницы справа. 

Приглашаем поддержать "Тетрадки" материально через PayPal (см.кнопку вверху справа). Всего сто рублей/1,5 евро/50 гривен серьезно помогут продолжать выпуск "Тетрадок"!

Брексит не по-английски (после выборов)

В понедельник 19 июня в Огоньке/Коммерсанте вышла статья главного редактора Тетрадок А.Аничкина о ситуации в Англии после всеобщих выборов 8 июня. Здесь мы публикуем несколько пассажей, а полностью читайте в журнале Огонёк или на сайте Коммерсант/Огонёк (прямая ссылка к статье)

Когда Тереза Мэй формально запустила статью 50 Лиссабонского договора о выходе из ЕС и вскоре после этого досрочно распустила парламент, рассчитывая получить подавляющее большинство при полном разгроме лейбористской партии, ничто не предвещало неприятностей. Расчет был простой и, казалось, беспроигрышный: страна уже высказалась за "Брексит" на референдуме, оппозиция "раздавлена", все расчеты предсказывали повторение оглушительной победы Тэтчер над Майклом Футом в 1983 году, когда тори получили чуть ли не вдвое больше мест в парламенте, чем лейбористы.

Словом, ожидался триумф. А получился конфуз. Вместо "обвальной" победы консерваторы потеряли рабочее большинство в парламенте, а лейбористы значительно увеличили свое представительство и при маловероятном, но теоретически возможном стечении обстоятельств даже могли бы сформировать правительство. Позиции Терезы Мэй теперь ослаблены как на переговорах о "Брексите", так и внутри страны, вплоть до упорных разговоров о ее скорой отставке и новых выборах. Те, кто точит ножи у нее за спиной, дают ей еще максимум полтора года. Деталька: после выборов премьер-министр пишет программное выступление — "тронную речь" королевы, которую Елизавета зачитывает при открытии парламента. В последний момент "тронную речь" задержали на три дня под предлогом, что нужно дать высохнуть чернилам. По давней традиции речь пишут на пергаменте из козьей кожи, и чернила и правда могут не сразу высохнуть. Но тут явно дело было не в козах и чернилах, а в скоропостижной корректировке курса с учетом неожиданных результатов выборов.

…

Когда же Мэй все-таки оказывалась перед камерами или живой аудиторией, она уходила от внятных ответов на вопросы, повторяла, как попугай, лозунг о необходимости "сильного и стабильного" руководства перед лицом "Брексита" и пугала перспективой "хаоса" в случае победы лейбористов. Как-то на встрече с избирателями премьер-министра так повело, что она формулу "сила и стабильность" повторила 15 раз в ходе одного выступления!

Консервативным штабистам-политтехнологам призыв голосовать за "сильного лидера" и "стабильность", видимо, казался выигрышным. Поначалу он вроде бы и срабатывал — опросы показали, что общественность его запомнила, связала с именем Терезы Мэй. Но очень скоро эта самая "стабильность" сыграла с ней злую шутку: бесконечный повтор одного и того же очень быстро надоел, а потом стал мишенью насмешек у сатириков и широкой публики. Венцом насмешек над "стабильностью" стал уличный плакат, придуманный лондонским художником-граффитистом: "Strong and stable my arse!", что с неприлично-ругательного английского на литературно-приличный русский можно перевести как "сильный и стабильный, как же, как же!".

…

На фоне такого провала необычайного успеха добились шотландские консерваторы во главе с Руфь Дэвидсон — весьма колоритной политической фигурой. Она возглавила шотландское отделение консервативной партии несколько лет назад, когда там оставался всего один депутат-консерватор. Тори считались "токсичным" брендом, от них все или отворачивались, или отпускали шуточки типа "умерла так умерла". И вот Дэвидсон развернула судьбу и на выборах провела 12 новых членов в парламент, а по сравнению с прошлыми выборами число голосовавших за тори увеличилось больше чем в два раза.

Дэвидсон вызывает интерес у многих личными обстоятельствами. Притом что консерваторы — партия традиционных ценностей, она не скрывает своей принадлежности к ЛГБТ-сообществу и собирается вскоре пожениться со своей давней подругой. Но, разумеется, не одно это привлекает к ней избирателей. Консерваторы Дэвидсон — это новые тори с прогрессивной социальной программой, мало уступающей социалистам-лейбористам. А по поводу независимости она оказалась самым серьезным противником националистов, доказывая и ее несвоевременность, и ущерб, который наносит Шотландии бесконечный дискурс о "заклятом Лондоне".

Брексит наоборот. Как не сработал лозунг о сильном и стабильном руководстве

Британские выборы дали своего рода Брексит наоборот. Результаты неожиданные, даже сенсационные: позиции консерваторов Терезы Мэй серьезно ослаблены всего за неделю до начала переговоров о Брексите. И это при том, что она вне очереди распускала парламент именно в расчете на “лавинную” победу с подавляющим большинством. Такую победу, которая бы подтвердила и укрепила ее мандат на “жесткий” вариант выхода из Европейского союза.

Этого не случилось. Вместо “лавинного” успеха, на который рассчитывали консерваторы, правящая партия потеряла 13 членов парламента. Главная оппозиционная партия, лейбористская, которой многие прочили тяжелое поражение, серьезно увеличила представительство в парламенте — на 29 депутатов.

В результате выборов сложилась редкая для  британской парламентской системы ситуация — “подвешенный” парламент, когда ни у одной партии нет абсолютного большинства. Потрясения последних лет давали “подвешенный” парламент два раза, нынешние выборы — третий такой случай. Но последний раз перед этим парламент без большинства был в кризисном 1929 году. Консерваторы остались крупнейшей партией в парламенте, но для эффективного правления им придется опираться на поддержку одной из малых партий, вероятнее всего североирландской демократической юнионистской партии. 

У консерваторов предстоит серьезная перегруппировка сил, не исключена отставка Терезы Мэй. Уже сейчас ее называют “хромой уткой”, лидером без авторитета. Кампанию она провела ужасно, отказалась от прямых дебатов с лидером лейбористов Джереми Корбином, уходила от внятных ответов на вопросы, повторяла лозунг о необходимости “сильного и стабильного” руководства перед лицом Брексита и пугала перспективой “хаоса” в случае победы лейбористов. Фраза о “сильном и стабильном” лидере, видимо, казалась выигрышной консервативным политтехнологам, но обернулась против самой Мэй. Бесконечный повтор этого положения очень быстро надоел, а потом “сильное и стабильное” лидерство стало мишенью насмешек у сатириков и широкой публики. Террористические акты в Лондоне, среди прочего, дали повод напомнить, что именно Тереза Мэй, находясь на посту министра внутренних дел, значительно сократила число полицейских в стране. Серьезным фактором было и то, что многим не понравился жесткий вариант Брексита, избранный правительством Мэй. И социально-экономическая программа консерваторов вызывала у многих неприятие. Деталь: среди потерявших места в парламенте оказался и сам автор предвыборного манифеста партии! Консерваторы потеряли депутата от Кэнтербери — города, все последние сто лет неизменно голосовавшего за тори. 

“Неизбираемый” левак Джереми Корбин, наоборот, в ходе кампании быстро набирал очки благодаря спокойной, уверенной манере держаться перед наскоками противников, конкретными ответами на сложные политические вопросы, включая и внешнюю политику, и ядерные вооружения. Рейтинг его партии поднялся за время кампании с 15% до 30 с лишним процентов. Ну а в молодежных аудиториях его встречали просто как рок-звезду. Дело не в одном обещании лейбористов отменить плату за обучение в высших учебных заведениях. Есть еще один важный водораздел: британская молодежь в подавляющем большинстве проголосовала против Брексита. И даже при том, что официально лейбористы согласны с “волей народа”, выраженной на референдуме по Брекситу, они настаивают на поиске некоего более сбалансированного варианта новых отношений с Европой. В итоге лейбористы получили 40% голосов избирателей. Как считают многие обозреватели, именно активное участие молодежи в выборах дало лейбористам преимущество.

Лейбористы вряд ли смогут создать такую коалицию, которая позволила бы им сформировать правительство, хотя при определенном стечении обстоятельств этого нельзя исключать.

Среди других результатов, подтверждающих разворот настроений у британской общественности — неуспех Шотландской националистической партии. Её лидер Никола Стерджен предлагала еще раз провести референдум о независимости Шотландии. Националисты потеряли двадцать одного депутата. Не прошел в парламент бывший лидер ШНП Алекс Салмонд, многие годы возглавлявший движение за независимость Шотландии. Второе, либерал-демократы, единственная партия, открыто и последовательно выступавшая против Брексита, увеличили свое представительство в парламенте, а ЮКИП, брекситовская Партия независимости Соединенного королевства, провалилась, не проведя ни одного депутата. 

Так что вместо “стабильности” Британия пришла к еще большей политической неопределенности.

По последним сообщениям, расстановка сил в парламенте будет такой: консерваторы — 318 депутатов (минус 13), лейбористы — 261 (плюс 29), ШНП — 35 (минус 21), либерал-демократы — 14 (плюс 6), Плайд Камри (национальная партия Уэльса) — 3, зеленые — один депутат.

Эта заметка опубликована также (9 июня 2017) в моей колонке "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут немного отличаться. Если вы редактор издания и хотели бы заказать авторам "Тетрадок" близкий по тематике и стилю материал, свяжитесь с издателем А.Аничкиным через блог.

Ваше благородие, господин скандал.

(профиль Бориса Джонсона)

В "Огоньке"/"Коммерсанте" вышла сегодня моя статья о Борисе Джонсоне, мощной медиафигуре и журналисте, новом министре иностранных дел Великобритании. "Тетрадки" публикуют небольшой отрывок их статьи. Полностью читайте на сайте "Огонька" здесь.

Вместо скучных отчетов о сложных переговорах и строительстве Европейского союза Джонсон слал в редакцию карикатурно-преувеличенные рассказы о коварных замыслах Брюсселя покончить с британскими, а заодно и со всеми европейскими свободами, управлять всем, регулировать, стандартизировать все — от процента мяса в сосисках до размера презервативов. И даже то, как единообразно должен пахнуть евронавоз на всех полях континента. Для Тэтчер, непрерывно ссорившейся с Европой, Джонсон стал любимым журналистом, тогда как ее преемник, проевропейский политик Джон Мейджор терпеть не мог его выдумки и перетяжки,— опровергал, злился.

В газете его заметки нравились — весело, лихо, читабельно. Ну и что, что какие-то мелочи приходится потом поправлять. Главное — читателям интересно, у общественности и политиков реакцию вызывает. Знакомый редактор с Флит-стрит говорил мне еще тогда: о, этот парень далеко пойдет, вот посмотришь. А другие корреспонденты жаловались: редакторы требуют заметок о Европе "под Бориса", ничего другого не хотят. Сам Борис потом признавался, что для него это была игра, этакая интеллектуальная забава. "Я просто швырял камни в чужой огород и слушал, как в соседском парнике бьются стекла",— говорил он в одном интервью.

Бьющиеся стекла — это не только резонанс, это еще распри в правящей партии по поводу Европы, рост евроскептицизма вообще и антиевропейской партии ЮКИП (Партия независимости Соединенного королевства). Для Британии Борис стал этаким человеком-оркестром, будоражившим патриотические чувства. Ему это прощалось, хотя делалось за счет реальных, неоспоримых достижений Союза — прочного мира, огромного единого рынка со свободным передвижением людей, с единой валютой, открытыми внутренними границами; пространства с утверждением давних гуманистических традиций, с социальными и образовательными программами, с единой сильной валютой, потеснившей господство доллара. Его симпатизанты считали: зачем это нам все, когда Брюссель диктует размеры бананов и огурцов, да еще работящие поляки и латыши вдруг понаехали? В итоге же менялась вся общественная атмосфера, настрой по отношению к единой Европе. Зрели и прорастали зерна будущего Брекзита.

В Англию Джонсон вернулся широко известным человеком. Журналистика оставалась его главной страстью, но все больше привлекала политика. Когда в аристократическом Хенли-на-Темзе освободилось место (ушел на пенсию титан консервативной партии Майкл Хизлтайн, в свое время это он свалил Тэтчер), на его место баллотировался Джонсон — и стал членом Палаты общин. После двух сроков в парламенте возник новый вызов: выборы мэра Лондона. Борис опять попал в струю. Левый в целом-то Лондон устал от лейбористов и готов был к смене власти. Борис победил на выборах 2008-го "красного" Кена Ливингстона. И вновь победил в 2012-м с еще большим перевесом. "Красный" Кен возмущался: "Да за него голосуют просто потому, что при Борисе никогда не соскучишься, всегда можно посмеяться". Вот вам и политика!

Подробнее: http://kommersant.ru/doc/3131342

С Брекзитом полный “Титаник”

"Титаник"
Фото: F.G.O. Stuart.

Британский премьер-министр Тереза Мэй сегодня подтверждает план Брекзита. В телефонных переговорах с главой Европейской комиссии Жаном-Клодом Юнкером она, как передает пресса, официально сообщит, что до конца марта 2017 года будет запущена статья 50 Лиссабонского договора, определяющая порядок выхода из ЕС. 

То есть процесс пойдет, Брекзит на самом деле начнется. Но начнется ли? Накануне, в четверг, лондонский Высокий суд вынес решение, что без одобрения парламента правительство не имеет конституционного права запускать Брекзит. Среди прочего судьи ссылаются на то, что решение о вступлении в единую Европу принимал специальным актом парламент. Значит, и решение о выходе должно быть рассмотрено парламентариями. Правая пресса Британии бьется в истерике: Брекзит хотят саботировать, спустить на тормозах! The Daily Mail даже совсем в сталинистских терминах называет судей “врагами народа”. Лидер антиевропейской партии UKIP Найджел Фарадж заявил: “нам готовят полу-Брекзит”.

Общественную группу, добившуюся рассмотрения дела о Брекзите в Высоком суде, возглавляет финансист, менеджер по инвестициям Джина Миллер, сделавшая блестящую карьеру в Сити, несмотря на скромное происхождение — она иммигрировала из Гайаны (бывшая британская колония в Южной Америке). Ей помогают разные благотворительные организации и совершенно неожиданные в большой политике фигуры, вроде скромного провинциального сантехника и парикмахерши. Сама же она получила в Сити репутацию “предательницы” и “черной вдовы” — в благотворительной деятельности она занимается выявлением недобросовестных практик и жульничества в финансовых компаниях Британии.

Миллер настаивает, что речь не идет о политике или неуважении “воли народа”, выраженной на референдуме. По ее словам речь идет о защите конституции, фундаментальных прав и свобод граждан. Брекзитеры говорят о возвращении суверенитета и контроля над собственными делами. Но нельзя говорить о суверенной власти парламента и тут же отказывать ему в праве пользоваться этим суверенитетом, подчеркивает она. “Такая демократия нам не нужна,— отмечает Миллер.— Это не демократия, это граничит с диктатурой”.

Пока не вполне ясно, что будет дальше. Правительство планирует апеллировать решение высокого суда. Все громче говорят о возможных всеобщих выборах, которые могут стать неким повторным референдумом по Брекзиту. В самом парламенте противников выхода из ЕС больше, чем сторонников Брекзита. Но после референдума никто вслух об этом не говорит — невозможно открыто противопоставлять себя “воле народа”. Вместо этого  говорят о “жестком” или “мягком” Брекзите, то есть рвать совсем или только чуть-чуть, не по-настоящему. 

Во всяком случае, опять не очень ясно, состоится ли полный Брекзит или дело надолго затянется, утопая в спорах и процедурах. 

Этому хаосу забавный камертон задал один из главных брекзитеров, министр иностранных дел Борис Джонсон. На вчерашней церемонии вручения наград журнала The Spectator “Парламентарий года”, Борис повторил слова Терезы Мэй “Брекзит — это Брекзит и мы добьемся, чтобы он был успешным”, а потом добавил “это будет титанический успех”. В зале раздался смех: Titanic success всем сразу напомнил об “успехе “Титаника”. Борис сообразил, что ляпнул не то что-то, поправился — “колоссальный успех”. Но уже было поздно. “Титаник” —не воробей, выпустишь — не поймаешь.

Эта заметка опубликована также (4 ноября 2016) в моей колонке "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться. Если вы редактор издания и хотели бы заказать авторам "Тетрадок" близкий по тематике и стилю материал, свяжитесь с издателем А.Аничкиным через блог.

Пресс-конференция с Керри - "A very smart and capable man" — 

Тереза Мей (портрет)

В "Огоньке" .№28, 18 июля 2016 г. вышла моя статья о новом премьер-министре Англии Терезе Мей. Небольшой отрывок —

Станет ли Тереза Мей новой "железной леди", как Маргарет Тэтчер, этого никто еще не знает. Но многие обозреватели отмечают, что новому премьеру придется показывать себя в особой конкурентной среде. Речь о том, что сегодня, четверть века спустя после ухода Тэтчер, практически все ведущие политические партии Британии возглавляют женщины! За малым пока исключением — кроме либерал-демократов и лейбористов. Впрочем, у лейбористов, главной оппозиционной силы, есть шанс от этого "пока" избавиться: после брекзита в партии бушует фронда — члены парламента от оппозиции в большинстве отказали в доверии своему лидеру, представителю крайне левого крыла Джереми Корбину. Перчатку ему бросила Анджела Игл. Если она преуспеет, то вполне вероятно, что тогда в политических лидерах Великобритании останутся только дамы. Смотрим: премьер — Тереза Мей, теневое правительство — Анджела Игл; третья по числу депутатов, Шотландская национальная партия — лидер Никола Стерджен, валлийская национальная партия "Плайд Камри" — лидер Лиэнн Вуд, популярная, хоть и мало представленная в парламенте партия зеленых — лидер Кэролайн Лукас. Кроме того, и шотландскую лейбористскую и консервативную тоже возглавляют женщины. У шотландских консерваторов сильный лидер, восходящая звезда британской политики Руфь Дэвидсон к тому же еще и открытый представитель ЛГБТ. У консерваторов!

Слышу вопрос: что, совсем мужиков не осталось в политике, что ли? Остались. Но женский голос звучит теперь гордо, наравне с мужским, и ничего в этом плохого, конечно, нет.

Полностью читайте на сайте Огонька/Коммерсанта или в журнале "Огонёк".

Брекзит: пейзаж после битвы

Европа: кто кого куда ведет?

Несколько штрихов к европейскому пейзажу после битвы за брекзит. 

Пока в руководстве правящей консервативной партии идет борьба за место лидера и премьер-министра главные кандидаты опасаются делать высказывания, которые могли бы успокоить граждан ЕС и других иностранцев, живущих и работающих в Британии. Во всяком случае о том, что статус граждан ЕС в Великобритании станет предметом будущих переговоров с Брюсселем, заявила Тереза Мэй, министр внутренних дел и пока ведущий претендент на пост лидера. 

Чудеса, но другой кандидат, министр энергетики Андреа Ледсом, сторонница выхода из ЕС, представляющая крайне правый фланг тори, заверила европейских мигрантов, что им ничего не грозит — по ее словам, все будет, как и до брекзита, не волнуйтесь. Все перевернулось: брекзитерам позволительно успокаивать, а политическим тяжеловесам, выступавшим за ЕС, приходится оглядываться на тех, кто против. Сказывается инерция кампании вокруг брекзита, когда вопрос об иммиграции оказался решающим эмоциональным фактором, давшим победу сторонникам выхода из Европейского союза.   

Все же у многих вызывает тревогу выплеснувшиеся наружу настроения против всех “неправильных” — по языку, или цвету кожи, или религии. Архиепископ Кентерберийский Джастин Уэлби в парламенте выразил сожаление, что кампания выявила столько “яда и ненависти” в обществе. (Руководителям Англиканской церкви по традиции отведены места в Палате лордов). Он призвал бороться с ксенофобией и расизмом, а в помощники призвал апостола Павла. Архиепископ процитировал Послание к галатам (Новый Завет): “Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом”. 

Пока же Скотленд-Ярд (полиция Большого Лондона) зарегистрировал 232 заявления от граждан о расистских инцидентах после референдума. По другим сообщениям, в несколько раз возросло число антимусульманских инцидентов. 

Между тем, на европейском континенте раздаются голоса противоположного свойства — в поддержку британцев, внезапно оказавшихся под угрозой очутиться на положении нежелательных иммигрантов. Известный французский историк, специалист в области гражданства и миграции Патрик Уайль (Patrick Weil) в своем блоге на портале газеты Le Monde выступил с эмоциональным призывом предоставить французское гражданство всем живущим в стране англичанам, напоминая об одном малоизвестном эпизоде времен второй мировой войны.

“Вспомним Черчилля,— пишет он. — 16 июня 1940, когда Франция была на пороге военного поражения, он предложил полный союз между народами Франции и Соединенного королевства с общим гражданством для всех. Предложение тогда поддержал генерал де Голль. Но французское правительство отвергло это предложение буквально за несколько часов до бесславного перемирия с нацистами. Сейчас, когда мы отмечаем 100-летие битвы на Сомме, давайте не будем забывать, что объединяет нас, французов и британцев”. 

По мнению Уайля, законы Франции допускают введение в действие такого механизма — натурализацию по факту местожительства. В случае необходимости она может быть осуществлена очень быстро, уже в июле, считает он. 

Эмоции и исторические эпизоды — это одно, реальные действия властей — другое. Но что многие на континенте сочувственно отнеслись к внезапно подвешенному положению британцев, это чувствуется.

В Германии вице-канцлер федерального правительства Зигмар Габриэль предложил предоставить германское гражданство молодым британцам, обучающимся в стране. Они хотели остаться в Европе и показали, что молодежь умнее своей странной политической элиты, сказал Габриэль. В возрастной группе 18 лет — 24 года более 70% британцев проголосовало за то, чтобы остаться в ЕС.

И еще — совершенно невероятное отмечают среди британцев-евреев. По сообщению The Independent, после брекзита в германском посольстве отметили рост запросов на информацию о получении гражданства, в том числе и от евреев — потомков эмигрантов и беженцев, спасавшихся от нацистов. Германские законы предусматривают восстановление гражданства для лиц, покинувших страну в период между 30 января 1933 года (год прихода к власти Гитлера) и 8 мая 1945 года. Это именно восстановление, а не предоставление гражданства. Никакого массового исхода не наблюдается, но настроение зафиксировано и связано оно со вспышкой расистских, ксенофобских инцидентов в Британии после брекзита.

Эта заметка опубликована также (5 июля 2016) в моей колонке "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться. Если вы редактор издания и хотели бы заказать авторам "Тетрадок" близкий по тематике и стилю материал, свяжитесь с издателем А.Аничкиным через блог.

Брекзит-шок: Борис ушел, а за европейским паспортом очереди

Тереза Мэй
фото: UK Home Office

После “брекзита” Британия остается в некоем эмоциональном ступоре, а политический кризис углубился.

В правящей партии произошла сенсационная рокировка. В четверг заканчивается выдвижение кандидатов в лидеры правящей консервативной партии. Неожиданно объявил о своей кандидатуре министр юстиции Майкл Гоув. Менее известный в России, чем Борис Джонсон, Гоув тем не менее был одним из лидеров кампании за выход из ЕС вместе с бывшим лондонским мэром. Все ждали, что он поддержит кандидатуру Джонсона. Теперь ситуация осложнилась: Борис Джонсон сразу после выдвижения Гоува объявил, что не будет выставлять свою кандидатуру. Один из политических комментаторов так откликнулся на эту новость в Твиттере: “И ты, Майкл!”, пародируя известную фразу “И ты, Брут!” Шансы Джонсона и Мэй оценивались как близкие, теперь же складывается совершенно иная ситуация. Гоув считается тяжеловесом в правящей партии, у него много сторонников. Джонсона, вопреки его популярности, многие не считают достаточно серьезным политиком, чтобы стать во главе партии и правительства. 

Еще хуже положение у лейбористов. Парламентская партия (фракция) лейбористов восстала против своего лидера Джереми Корбина, представляющего левое крыло партии. Дело в том, что после “брекзита” многие ждут новых парламентских выборов, а к полноценной кампании партия, как считают многие ее деятели, не готова во главе с Корбином. 

В отставку подали многие члены его теневого кабинета. Против него высказались четыре предыдущих лидера лейбористов. Даже Кэмерон, в нарушение негласных парламентских правил, прямо во время дебатов в Палате общин, бросил Корбину: “for heaven’s sake, man, go!” — “ради бога, мужик, уходи!” И это при том, что Корбин по-прежнему пользуется широкой поддержкой в массах рядовых членов лейбористской партии. Этот феномен нередко связывают с ситуацией в США, где левый кандидат на выдвижение от демократов Берни Сандерс гальванизировал президентскую кампанию. О выдвижении своей кандидатуры на пост лидера объявила Анджела Игл. (апдт: Позже оказалось, что выступить против лидера Игл не готова, канидатуру она пока не выставила, но остается ведущим потенциальным претендентом.) Она была ведущим членом теневого кабинета лейбористов, но несколько дней назад подала в отставку.

Между тем, перспектива оказаться вне Европейского союза не на шутку встревожила многих британцев. Вернулись из Англии, зашли в мэрию узнать, как насчет французского гражданства, условия, документы. Оказалось, анкеты кончились! Кто-то из англичан уже забрал. Правда, честно надо сказать, деревня маленькая и в мэрии в запасе была всего одна такая анкета. Посоветовали обратиться в соседнем городке. 

Поисковик Гугль зафиксировал стократный рост запросов информации о получении ирландского гражданства. У ирландских консульств выстроились очереди желающих подать заявку на паспорт Ирландии. Власти даже попросили не паниковать, не перегружать работников — всем документов хватит, а пока ничего не изменилось. В отличие от своего соседа по Британским островам республика остается настроенной в пользу ЕС. То же происходит в других странах Союза с большим числом британских резидентов, до сих пор даже не задумывавшихся о приобретении местного гражданства — зачем? Знакомые в Испании, куда переехали жить многие британцы, подтверждают: там тоже подумывают о европейском паспорте. Британцы не хотят вдруг оказаться нежелательным иммигрантом в Европе, даже при том, что все надеются на какое-то позитивное решение. 

В самой Англии с одной стороны посыпают голову пеплом “римейнеры” — сторонники невыхода из ЕС. С другой, раскаяние испытывает голосовавшие за “брекзит”. Это связано не в последнюю очередь со всплеском антииммигрантских, расистских выходок даже на бытовом уровне. Причем против всех — и белых, и не очень белых, и западных европейцев, и восточных, и своих же британцев индийского, пакистанского, африканского или карибского происхождения, не иммигрантов, а граждан уже во втором-третьем или даже четвертом поколении. “Убирайтесь к себе!” Полиция расследует несколько наиболее безобразных инцидентов, но в социальных сетях и прессе сообщают о множестве выходок просто на улице, транспорте или в магазине. 

Особенно достается полякам. Несмотря даже на то, что в Англии помнят о вкладе польских граждан в победу над фашизмом. Тысячи поляков погибли в небе Британии и на Западном фронте. А сейчас составляют самую многочисленную европейскую иммигрантскую общину — миллион человек. Англичане шутят: “проблема с поляками одна: они так трудолюбивы, что нам всем стыдно”. Речь идет не о пресловутом “польском сантехнике” или сезонных работниках в сельском хозяйстве. Среди поляков и в Англии, и по всей Европе много высококвалифицированных работников — врачей, юристов, инженеров.

Так что же случилось? Перед референдумом много спорили и с англичанами, и с французами. Аргументов много и за, и против ЕС. Когда разбирали аргументы, получалось, что речь идет не  столько о том, быть или не быть Единой Европе, а с, скорее, о том, в каком направлении и с какой скоростью двигаться. Это аргументы рациональные, их можно разбирать, оценивать. И все же, раздев рациональные построения донага, видишь, что твердыми, страстными противниками европейского строительства движет одно — ксенофобия, неприязнь к “чужим”, по цвету кожи, по языку, по вере. С мной не соглашались, упрекали в огрублении. Сейчас же, когда вылезло вдруг мурло голого расизма, некоторые из моих собеседников извиняются: нам теперь стыдно. Стыдно, что мы британцы.

В заключение вот еще что. Для размышления: если у консерваторов лидером станет Тереза Мэй, а у лейбористов — Анджела Игл, то все ведущие партии в Британии будут возглавлять женщины. Лидер Шотландской национальной партии (третья по числу депутатов в Вестминстере) — Никола Стерджен, лидер партии “Плайд камри" (валлийские националисты) — Лиэнн Вуд, партию зеленых возглавляет Кэролайн Лукас. Кроме того, и в шотландской лейбористской партии, и в консервативной тоже лидеры женщины. Соответственно, Кезия Дагдейл и Руфь Дэвидсон. Только не говорите мне — что, совсем мужиков не осталось что ли.

"for heaven's sake, man, leave!" —

Эта заметка опубликована также (30 июня 2016) в моей колонке "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться. Если вы редактор издания и хотели бы заказать авторам "Тетрадок" близкий по тематике и стилю материал, свяжитесь с издателем А.Аничкиным через блог.

О мигрантах и о туфельках главного силовика Британии.

Тереза Мэй и Дэвид Камерон

За иммигрантов, в том числе нелегальных, в Англии отвечает министр внутренних дел, главный “силовик” страны Тереза Мэй. Как и в России, вопрос о миграции один из самых жгучих. Никто не может игнорировать. Но так же, как и в России, никто не знает, как быть с иммиграцией. 

Проблема обозначена тем же словом — “мигранты”, но есть и существенные отличия. Одно из главных среди них — недопустимость в политической риторике расизма и ксенофобии. Даже намек считается неприличным. Можно подумать, что такое приличие? Так эфемерное, неуловимое! Между тем, может опрокинуть правительственную кампанию, заставить извиняться.

Вот один громкий пример последних дней: история с мобильными биллбордами Терезы Мэй. Несколько месяцев назад министерство внутренных дел решило бороться с нелегальной иммиграцией с помощью мобильной рекламы. На грузовичках вроде нашей “газели” установили большой транспарант с надписью “Нелегально в Соединенном Королевстве? Отправляйся домой или будешь арестован”. Текст сопровождала картинка с наручниками, статистика арестов за неделю и телефон, по которому “нелегалу” предлагалось добровольно сдаться властям. 

Операция была экспериментальная, продолжалась всего неделю, а биллборды отправили разъезжать только по нескольким районам Лондона. Посмотреть, что получится, и только потом решить, стоит ли на всю страну распространять. Но и в ограниченном масштабе вышел конфуз. 

И прежде всего потому, что общественность сразу почувствовала нехороший душок. В печати, среди общественных деятелей поднялась критика. Теневой министр внутренних дел Иветта Купер отметила, что этот биллборд появился на глазах у тех, кто слышал “убирайтесь домой” вживую от британских нацистов в 70-е, у тех “понаехавших”, кто давно и честно работает на государственной службе, строит свой бизнес и кто сражается сегодня за родину в вооруженных силах. “Надеюсь, что вам сейчас стыдно за то, что вы сделали”, — сказала Купер. Коллега Мэй  по кабинету, министр по делам бизнеса Винс Кейбл просто назвал эту затею “глупой и оскорбительной”. А представитель Партии независимости Соединенного Королевства (ЮКИП) заявил, что проект — это “тревожное” проявление, от которого разит фашистской диктатурой. Это при том, что партия ЮКИП сама быстро набирает очки именно за счет будирования проблемы мигрантов.

Управление по стандартам в рекламе (Advertisinig Standards Authority), неправительственный регулятор, вынесло решение — биллборды с надписью “Go home” запретить.

Терезе Мэй пришлось долго оправдываться. Наконец, на этой неделе признала: да, вышла ошибка. “Идея, действительно, неудачная, а инструмент выбрали — грубый”, — сказала она. А потом, в том же выступлении в парламенте произнесла то, из-за чего я, собственно, и пишу эту заметку. “Политикам следует не стесняться встать и взять на себя ответственность, когда они понимают, что что-то не получилось”.

Сказано по конкретному случаю, но за словами этими, мне кажется, важная жизненная позиция. Может даже политическая философия. Не надо бояться ошибки, ее нужно исправлять. В таком отношении ощущение силы, а не слабости, уверенности, а не малодушия.

В случае с Терезой Мэй - это тем более интересно, что она женщина. Случай с биллбордами, конечно, повредил ее репутации, но все же ее по-прежнему называют восходящей звездой британской политики. Home Secretary — министр внутренних дел — один из самых ответственных постов в кабинете. Кроме иммиграции, она отвечает и за полицию, и за контрразведку МИ-5. 

А еще 57-летняя Тереза Мэй известна как самый модный из ведущих политиков Англии. На последнем съезде консервативной партии она произвела фурор, когда вышла выступать в брючном костюме темно-зеленого тартана (шотландки) расцветки знаменитого полка "Черная стража" (Black Watch). Сенсация случилась не только потому, что большинство было одето в безлично-деловое, но еще и потому, что в костюме узнали точно такой, в котором за несколько дней до этого папарацци засняли 21-летнюю супермодель Кару Делевин. Еще больше чернил и эфирного времени ушло на обсуждение туфелек Мэй, каблучки которых были инкрустированы хрустальными каменьями. И костюм, и туфли выбраны были патриотично британского производства. Шотландский наряд — от Vivienne Westwood, туфли — от Russell&Bromley (цена 215 фунтов или 11 тыс.рублей).

Какая, скажете, связь между модной одеждой и политикой? Способность одеваться так, что отличаешься от других, — такая же декларация уверенности в себе, как и способность отстаивать свое мнение или признать, что ошибся.

Да, вот еще что — о том, как работает прозрачность в политике. Туфельки Russell&Bromley у Терезы Мэй задекларированы в парламентском Register of Members’ Interests, то есть списке деловых заинтересованностей. Только потому, что министр получает уже несколько лет от этого обувщика магазинную карточку, дающую право на скидку.

Вот как выглядели биллборды "Go Home":

Эта заметка опубликована также в блоге "Как в Европе" на портале BFM.ru. Тексты могут отличаться.

Фото: ukhomeoffice